– Ты сделала выбор, малышка?
Девушка отвернулась, пальцы Бога скользнули в пустоту.
– Я выбрала Адди. – ответила она. – Можешь убить, но я ни за что с тобой не буду. Ты мне противен!
Ниалл схватил ее за шею, крепко сжал руку и прошипел:
– Не заставляй меня делать тебе больно.
Девушка хрипела, но даже не предприняла попытки вырваться, принимая неизбежное. Ниалл выругался. Упрямая девчонка! Ничего, он заставит ее сделать правильный выбор. Схватив ее за ладонь, он потащил девушку за собой.
– Пусти! – пропыхтела она, силясь вырваться.
– Не дергайся, если хочешь, чтобы он остался жив.
Девушка застыла и Бог потянул ее за собой, словно щенка на поводке. Он впихнул ее в открытую дверь. Когда темнота сменилась ярким светом, она увидела Адриана. Мужчина был закован в кандалы, грудь расчерчена, ярко мерцала кровь. Некогда оливковая кожа стала мертвенно бледной, с волос стекали и шлепали о бетонный пол рубиновые капли.
– Адди! – воскликнула она.
Но Ниалл не дал ей кинуться на шею любимому. Он вынудил ее встать на колени и снова сжал руку на ее горле.
– Отпусти ее, Ниалл! – прохрипел Хаос. Его глаза вспыхнули, на шее вздулась венка.
– Сделай выбор, дорогая Катрин. Я не дам вам быть вместе. Либо он уходит, и ты забываешь ее, Адриан. Только без глупостей. Ты ведь знаешь, я могу убить ее не прикасаясь. Либо, Катарина, он вечность свою проведет в муках. Бога убить невозможно, но вот мучить легко. Ведь я вас предупреждал, голубки.
Ниалл сильнее сжал ее шею, девушка хватала ртом воздух, ее лицо побагровело, глаза налилась кровью.
– Стой! – воскликнул хаос. – Я уйду. Только отпусти.
– Почему ты не даешь нам быть вместе? – хрипло всхлипнула девушка, смотря Адриану прямо в глаза.
Он улыбнулся. Не смотря на всю боль, что ему причинили из—за нее, он улыбался. Нежно. И у нее защемило в груди.
– Потому что ты моя, – мурлыкнул Ниалл. – И я добьюсь твоей любви. Скажи, что любишь меня, Катарина, и я отпущу брата, чтобы он ушел.
– Все хорошо, – прошептал Адриан.
Катрин сглотнула, когда к Богу Хаоса подошел палач и занес над его головой дубинку с гвоздями.
– Я люблю тебя! Люблю! – выкрикнула в отчаянии девушка, целуя руки Ниалла.
Мужчина на миг опешил, а потом приказал освободить брата. Тот в изнеможении упал на бетонный пол. Удовлетворенный Ниалл позволил девушке жить с отцом. Ведь он так был уверен, что теперь она никуда не денется.
Когда силы вернулись, а раны залечились, Адриан ушел. Слился с тенью и исчез, укрывшись во тьме. Он слышал как по ночам девушка взывала к нему, просила вернуться. Он кусал губы и пытался заглушить в голове ее звонкий голос. Спустя пару дней, он не выдержал.
Адриан стоял, прислонившись плечом к сырому от дождя дереву и смотрел на занавешенное окно. Там под стеклом в вазе стояли три ириса, которые Катрин перевязала лентой, чтобы стебли окончательно не сломались. Штора отодвинулась и в окне замаячило красивое бледное лицо с россыпью золотых веснушек. Сердце Бога радостно защемило, забилось словно загнанная в клетку птица и норовило выскочить из груди. Огненные кудри шелком закрывали ее оголенные плечи. От лунного света ее кожа будто мерцала тысячами светлячков. Бог, смутившись, отвел глаза, всего на секунду, чтобы вновь вернуть взгляд потемневших глубоких глаз. Прекрасна как никогда! Невозможно отвести взор от этой женщины. Он знал, она не увидит. Тени закрывали его от посторонних глаз, позволяли наблюдать и любоваться. Изредка, но эти моменты он бережно хранил в своей памяти. Сейчас, когда она такая сонная и растрепанная, она была еще более притягательна. Как сияющий на солнце алмаз. Катрин любовно проводила тоненькими пальчиками по цветам и улыбалась. Богу казалось, что она гладит саму его душу. Такой одержимости смертной женщиной он за собой не наблюдал. Селена сказала, ни Вселенная, ни Ниалл, не дадут Богу отдать свое сердце смертной. Он не верил, продолжая украдкой любоваться. Одна прядка упала, прикрывая ее улыбающееся лицо и пальцы Адриана начали зудеть, как сильно он хотел ее коснуться, ощутить под подушечками их тепло и шелковистость, забрать за ухо и невесомо поцеловать манящие полуоткрытые губы.
