– Все-таки давайте оперировать фактами. Почему Пирогов так невзлюбил вашего нового адвоката?
– Я думаю, он видел ее насквозь. Он называл ее бездарью. Говорил, что она погубит семейное дело.
– А что же Вероника Анатольевна? Прислушалась к его словам?
– Совсем нет! В довершение всех бед она перестала доверять и ему тоже. А ведь он предупреждал мать, что Дроздова убьет ее!
– Вот как? Очень интересно. – Прокурор даже потирал руки от удовольствия. – Нельзя ли подробнее? И медленнее, пожалуйста, у нас ведется протокол.
– Конечно. Дело в том, что Иван Васильевич, как семейный врач, был в курсе всех проблем со здоровьем у Вероники. Он неоднократно предупреждал ее о необходимости соблюдать его предписания, в частности, принимать нужные лекарства. А когда отношения между ним и матерью стали портиться, Дроздова взяла в свои руки лечение Вероники.
– Боюсь, я не совсем понимаю. Как это «взяла в свои руки»? Дроздова ведь по профессии юрист?
– Совершенно верно.
– Так как же она могла лечить вашу мать?
Антонина вздохнула:
– Вероника не принимала никаких лекарств из рук доктора. Она требовала, чтобы все ей передавала Дроздова: то есть покупала в аптеке, распечатывала, сверяла дозировку и подавала бутылочку с негазированной водой. Видите ли, Вероника в последнее время была очень подозрительна и пила только воду из запечатанных бутылок. Она боялась, что ее отравят! Так вот все манипуляции с лекарствами проводила адвокат.
– А что же доктор?
– А что доктор? Он предупреждал, что Дроздова путает дозировку. Однажды, когда она в очередной раз перемешала все пилюли между собой, он накричал на нее: «Вы убьете ее!» Но Дроздова даже ухом не повела. Иван Васильевич бросился к матери: «Вероника, голубушка! Эта девица планомерно гробит ваше здоровье. Помяните мое слово, она отравит вас!» Мать сделала вид, что не слышит его.
– Какова была реакция врача, когда все-таки отравление произошло?
– В тот вечер доктор был с нами. Он и констатировал смерть матери. После того как Иван Васильевич сложил на груди Вероники руки, поняв, что ничем больше ей не сможет помочь, он подошел к Дроздовой. «Вы убили ее!» – произнес он четко. Зарыдав, он удалился из комнаты.
Прокурор подал рукой знак свидетельнице помолчать, а затем обратился к председательствующему:
– Ваша честь! Иван Васильевич Пирогов числится в списках свидетелей обвинения. К сожалению, произошло несчастье. Доктор попал в автокатастрофу. В настоящий момент он находится в реанимации без сознания. Будем надеяться, что он все-таки поправится.
Судья кивнул, и обвинитель опять повернулся к свидетельнице:
– Благодарю вас за ответы. Больше вопросов не имею…
– Адвокат Дубровская, ваши вопросы.
– Вопросов нет.
– Благодарю. Кто у нас дальше?
– Владислав Дворецкий, сын погибшей.
На трибуну поднялся мужчина. Положив руки на наклонную доску прямо перед собой, он приготовился отвечать на вопросы прокурора. Согласно анкетным данным, ему не было еще тридцати лет, но выглядел он намного старше. И дело, пожалуй, было даже не в манере одеваться. Напротив, он, по всей видимости, предпочитал щеголеватый стиль: ботинки с какими-то немыслимыми пряжками, джемпер с заклепками, цепи с подвесками на шее. Но под воспаленными голубыми глазами уже набрякли мешочки, что часто бывает у пьяниц и людей, ведущих беспутный образ жизни. У него были рыжие волосы и красноватая кожа. Рот казался вульгарным, был крупным, как у старшей сестры. На лице уже появился двойной подбородок, да и слегка выдающийся вперед живот свидетельствовал о нелюбви Дворецкого-младшего к физическим упражнениям.
