– В шпионов играть не надоело еще?! – раздраженно бросил Сергей.
Вопрос повис в деланно равнодушном молчании, прерываемом лишь методичным чавканьем пожирателя мороженого. Когда он засунул в пасть остатки последней трубочки, машина, словно повинуясь непроизнесенному приказу, взяла курс на Петроградскую сторону. На середине Кировского проспекта «четверка» притормозила и, мягко свернув, ушла под арку дома в проходной двор.
Началась карусель по дворам, сменявшим друг друга, словно в калейдоскопе.
Наконец у какого-то подъезда сидевший за рулем мордоворот резко нажал на тормоза, так что Челищева резко бросило на спинку переднего сиденья.
– Третий этаж, квартира пятнадцать, – равнодушно сказал кому-то любитель мороженого.
Челищев с трудом догадался, что информация предназначена ему. Сказав вместо «до свидания» короткое слово «блядь», Сергей вылез из автомобиля, от души шваркнув дверью на прощание. Быки от удара дверцы дернулись, но выдержку и внешнюю невозмутимость сохранили. Когда Сергей поднялся на площадку между вторым и третьим этажами и выглянул из лестничного окна во двор, машина все еще стояла у подъезда и, похоже, никуда уезжать не собиралась.
Сергей присел на подоконник и закурил. Что-то держало его, не давало легко проскочить на третий этаж. Странное что-то творилось в душе Сергея. Это не было страхом в прямом смысле этого слова. Скорее, Челищеву казалось, что он стоит на пороге чего-то важного, чего-то, что может перевернуть всю его жизнь. Он не колебался: подниматься ему наверх или развернуться и пойти вниз, – просто Сергей «собирался» перед броском. От докуренной почти до самого фильтра сигареты Челищев прикурил новую, когда на площадке третьего этажа вдруг лязгнул дверной замок. Сергей вздрогнул. Ближайшая к нему справа дверь медленно открылась, и в лестничном полумраке появилась стройная женская фигура, цокнув по каменному полу высокими каблуками.
– Ну и долго ты там курить собираешься?
Сигарета выпала из руки Челищева, а сам он кулем свалился с подоконника, скинутый с него бешеными ударами сердца. «Да что же это творится-то, Господи!» – едва не заорал вслух Сергей, потому что на него сверху вниз смотрела Катя Шмелева, та самая, которую он больше десяти лет напрасно пытался вычеркнуть из своей памяти; та самая, из-за которой в конечном итоге не заладилась у Челищева жизнь с Натальей, потому что он сравнивал их мысленно все время; та самая, увидеть которую он уже не рассчитывал никогда…
– Катя…
Он не помнил, как оказался в квартире, как Катерина закрывала дверь. Вновь адекватно воспринимать действительность Челищев начал, сидя рядом с Катериной на диване в огромной комнате с высоким потолком. Он держал ее за руку и как заведенный повторял, сглатывая комок в горле:
– Катя…
Тряхнув головой, Сергей попытался сконцентрироваться и задал естественный вопрос:
– Почему ты здесь?
Катя встала и отошла к серванту. Челищев узнал ее по голосу сразу, но внешне она очень изменилась. Симпатичная девчонка стала очень красивой, стильной, уверенной женщиной, внутренняя сила которой ощущалась почти физически.
– Чай, кофе? – С прошлых лет у нее осталась манера, задавая вопрос, чуть склонять голову к правому плечу. – Может быть, с коньяком?
– Можно и с коньяком. – Челищев окончательно пришел в себя и, доставая пачку «Родопи», сказал с нажимом:
– Меня сюда прислал Олег…
Катя кивнула, достала из бара две пачки сигарет: «More» и «Кэмел». «Кэмел» она деликатно, словно невзначай, положила на стол перед Сергеем, а себе достала длинную коричневую «More».
