Профессору Ван Хельсингу было нужно разузнать о происшествиях, случившихся в последние месяцы, и бывший Призрак Оперы стал его глазами и ушами в конторе наемных экипажей, где почти четыре года проработал Джон Доббс. Полиция, как просветил его наниматель, сочла беднягу жертвой грабежа – и эта версия была весьма вероятной. В Лондоне хватало нищих, отчаявшихся и обезумевших, готовых убить и убивавших за несколько шиллингов. Даже самого Эрика дважды пытались ограбить.
Четыре смерти за два месяца! Пусть труп обнаружен лишь один, но Призрак Оперы не сомневался, что и прочие, кого пока считают пропавшими без вести, мертвы. Все они были кэбменами, и все их экипажи были найдены полицией пустыми на окраинах Лондона. Свидетельства очевидцев, как это часто бывает в таких случаях, разнились, мало кто счел бы их заслуживающими доверия. Полиция обычно только отмахивалась от рассказов об огромном лохматом то ли волке, то ли диком псе с горящими глазами, который легко преодолевал самые высокие преграды, и более того – некоторые утверждали, что он превращался в человека! У полиции слишком много забот и с обычными преступниками…
Именно поэтому кэб под номером 3011 то и дело проезжал районы, где вряд ли мог найти клиента. Во все места, где зверь нападал или просто был замечен, приходил странный человек, говоривший с сильным французским акцентом и никому не показывавший своего лица, чтобы осмотреть каждый дюйм земли и стен.
Дважды он был близок к цели. В первый раз – когда подвозил отчаянно ругавшегося шотландца, увы, тот не собирался обсуждать свое приключение с каким-то кэбменом, но Эрик на всякий случай хорошо запомнил и пассажира, и адрес, по которому его отвозил. Второй раз он ехал по Суондем-лейн и услышал крик ужаса. С ним не было пассажира, поэтому он, не раздумывая, свернул и погнал экипаж на голос. Женщина средних лет с большой корзиной шла из бакалейной лавки, она осталась жива и почти невредима. Дождавшись констебля, Эрик ответил на несколько вопросов и покинул место происшествия, составляя в уме очередной отчет для профессора Ван Хельсинга.
Поворот, еще один. Вот и цель. Пассажиры вышли, а вознице пришлось поскучать, ожидая следующего заказа и сожалея, что нельзя оставить кэб и заглянуть в одно из недавно открывшихся кафе по соседству – с утра он успел порядочно проголодаться. На помощь пришли уличные торговцы. Разжившись мясным пирогом и несколькими сморщенными яблоками, Эрик решил сначала угостить свою четвероногую помощницу.
В прошлом он немало времени провел в обществе этих благородных животных и, несмотря на последовавшую за тем долгую разлуку, не растерял ни памяти, ни навыков. Доставшаяся ему гнедая кобыла оказалась послушной и неприхотливой, склонной к философскому взгляду на мир, а также обладала немалыми лингвистическими способностями – он убедился в этом, затевая с ней временами беседы на родном французском языке. Гнедая слушала внимательно и сдержанно комментировала фырканьем. У них установилось полное взаимопонимание, и Эрик даже начал подумывать о том, чтобы выкупить четвероногую соратницу, получив жалованье по окончании дела. Мысль показалась странной, когда впервые пришла в голову, но чем дольше он обдумывал ее, тем больше положительных сторон находил.
А вот и новый пассажир.
– В Сити! – велел он, и Эрик, вытерев руки, занял свое место на козлах.
