– О-о, – протянул начальник и вновь похлопал юриста по плечу, – ты скромничаешь. У нас с тобой одно время старта карьер, так что не увиливай. А у тебя, что скрывать, есть свежий подход, ясный взгляд. Ты видишь куда больше такого закостенелого консерватора как я.
Пьер хотел, что-то возразить, но начальник повысил голос, а в интонации добавил веса. Теперь говорить с ним стало ещё сложнее:
– К тому же, де Корте, клиент просил предоставить ему в защиту именно тебя.
– Похоже, ты не дашь мне возможности выбора, – мрачно проговорил Пьер.
– Выбора? – удивился Э́кельс. – Ты талантливый юрист. Тебе напомнить, кто на курсе был лучшим? Ты! К тому же успеваешь ещё и покорять вершины семейного успеха. Или об этом так не говорят? – А потом громко рассмеялся, как ему показалось, забавной шутке.
При упоминании семьи Пьер нахмурился. Э́кельс редко прибегал к манипуляциям, но именно сейчас он решил использовать то, что бывший однокурсник предпочитал держать от него подальше.
– Да, согласен, – став вновь серьёзным, насколько у него это получалось, продолжил Э́кельс, – за эти полгода ты, вероятно, сильно отдалился от своих родных. Я всё это понимаю и, поверь, через это тоже прошёл. Не так успешно, как ты. Мой-то брак закончился разводом. Мне бы уже надо начать тебе завидовать, – он снова рассмеялся. – Но я не такой человек. Я хочу помочь тебе подняться! Поэтому схвати Фортуну за юбку и не отпускай, чтобы заработать себе имя. Ты уже проявил себя, теперь должен закрепить результат и утвердиться на юридическом поприще. А потом твоё имя будет работать на тебя. Послушай совет старшего товарища, тебе нужно ещё одно дело.
Пьер мог продолжить стоять на своём, и неоднократно он поступал именно так. Но каждый раз всё заканчивалось тем, что Э́кельс выматывал его долгой и утомительной беседой, чем вынуждал согласиться, в противном случае, этому разговору не было бы конца.
И вот теперь он ехал в место временного заключения на востоке Каффу́ра, чтобы встретиться со своим подзащитным.
– Проклятый Э́кельс, – тихо ругался Пьер, так чтобы его не слышал шофёр, – он хочет похоронить мою карьеру. Это дело нельзя выиграть. К тому же оно освещается СМИ. Каждый юрист, кто возьмётся за него, рискует получить чёрное пятно на репутации. В случае проигрыша или маловероятного выигрыша, пресса раскатает защиту по асфальту катком.
– Знаю, последние месяцы ты был занят, – удовлетворённо мурлыкал Э́кельс, когда-таки добился согласия Пьера, – но всё же не мог не слышать о взрыве в торговом центре «Атлантик».
Пьер похолодел. Дальнейшие разъяснения были ни к чему.
– Ты хочешь, чтобы я защищал Моро́? – от возмущения, он попытался встать, но начальник твёрдой рукой усадил его обратно.
– Вот видишь, ты уже наполовину в курсе, – с широкой улыбкой, не сулящей ничего хорошего, промурлыкал Э́кельс.
– Общественность не любит террористов, – тихо бормотал Пьер теперь, когда находился на пути к своему подзащитному, а вдалеке показались мрачные стены тюрьмы.
Она располагалась у самой границы Каффу́ра и на фоне практически пятисотметровой стены, которая в будущем будет окружать весь город, казалась крохотной, даже игрушечной.
– Но это детские забавы, – уже одними губами бормотал Пьер. – А для меня всё куда сложнее. Мне нужно растянуть дело, до завершения контракта с Э́кельсом, а потом пусть ищут другого дурака.
Пройдя необходимые проверки и изнурительные подписания всевозможных согласий, Пьера наконец провели в отдельное помещение, где и должна была состояться его встреча с подзащитным. Серая, холодная комната, с высокими зарешеченными окнами, железной массивной дверью с небольшим окошком и автоматическим замком, парой стульев и столом.
