Огромный практический опыт и глубокие знания в сфере своей деятельности позволяли Тягунову критически оценить заключения двух судебно-медицинских экспертиз и не согласиться с их выводами, которые были положены в основу обвинительного заключения. Поддерживая своего подзащитного, Ю.В. Новоселов поставил перед судьей вопрос: «Разве мог Тягунов отвечать за то, что происходит в больнице за четыре часа до его прихода на дежурство?» И сам ответил: «Конечно, нет, ведь он не был ответственным за организацию работы больницы в приемном покое».
Критически отнесся адвокат и к выводу о том, что выявленные дефекты при оказании медицинской помощи И-вой в виде несвоевременной, неадекватной консервативной терапии, непроведение оперативного лечения не стали причиной смерти пациентки, а лишь создали условия, в которых заболевание прогрессировало и привело к трагическому финалу. Этого вывода было недостаточно, чтобы признать действия Тягунова действиями, приведшими к смерти больной, и не говорили о его вине в случившейся трагедии.
В заключениях обеих экспертиз адвокаты не нашли ответа на вопрос: «Какие конкретно нарушения допустил подсудимый при оказании И-вой медицинской помощи, которые привели к ее смерти?» Указав на эти погрешности экспертиз, Ю.В. Новоселов дал им оценку, исходя из содержания правовых норм, имеющих отношение к данному судебному разбирательству. Он напомнил, что, согласно статье 5 Уголовного кодекса РФ, лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Следовательно, установление прямой причинно-следственной связи между действиями обвиняемого и наступившими общественно опасными последствиями является обязательным условием для обвинения лица в совершении преступления. Этот принципиально важный принцип уголовного права означает, что при отсутствии причинно-следственной связи между действиями врачей и смертью И-вой, установленной экспертами, не существует «обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу».
Данный вывод Ю.В. Новоселова был прелюдией для утверждения в суде тезиса о том, что обвинение базируется на судебномедицинской экспертизе, которая не установила причинно-следственные связи между действиями Тягунова и смертью пациентки больницы. Такая реальность исключает само наличие состава преступления!
Далее адвокат счел необходимым напомнить суду о том, что комиссия экспертов судебно-медицинской экспертизы руководствовалась устаревшим справочником 15-летней давности. Судя по их заключениям, Тягунов должен был использовать препараты, которые на протяжении последних 10 лет были запрещены к использованию на территории нашей страны. Ошибочность этих рекомендаций экспертов была подтверждена в ответах на запрос в Росздравнадзор трех независимых специалистов-гематологов, в том числе академика РАН В. Савченко.
Допрошенная в судебном заседании эксперт О. Седнева сообщила, что диагноз потерпевшей был поставлен правильно и Тягунов сделал все возможное для ее лечения при сложившихся условиях. Что касается ненаправления больной в реанимацию, то в нормативных документах не указано, в каких случаях хирурги обязаны это сделать. Да и после операции летальность оставалась высокой. Вот только не те препараты использовались для лечения больной.
