Замечаю перед привередой тарелку с бутербродами, которые я вчера, пожадничав, нафеячила столько, что не смогла все осилить. А кто-то воротил физиономию от одного только предложения сделать их.
– Уже восемь, – констатирует он, оторвав взгляд от меня и переведя на солидную бляшку на своем запястье.
– Да, жуткая рань. Сама не понимаю, чего так рано проснулась. Новое место, вероятно.
Мрачнеет.
Я опять что-то не то сказала?!
– Утром я ем в полвосьмого, – наконец сотрясает воздух Федор, пунктуальный, черт возьми, Константинович. – Завтра к этому времени я хочу разнообразный завтрак.
– Хорошо, – торопливо обещаю я, чувствуя, что опять облажалась, и, пытаясь загладить свою вину, на автомате добавляю: – Сделать вам кофе?
– Да.
Вспоминаю, в каком ящике я видела пакетик с нарисованными кофейными зернами, и угадываю с третьей попытки. Бинго!
Трогаю чайник – горячий, и беспечно зачерпнув ложечкой коричневую массу, отправляю в кружку и заливаю водой.
Ставлю чашку перед мужчиной и вздрагиваю от его гремящего голоса:
– Вы реально чокнутая или издеваетесь?
Покрываюсь пятнами и растерянно таращусь на мужчину.
– Что это?
– Кофе.
Он отодвигает чашку.
– Вот и пейте его сами!
Мешаю содержимое ложечкой, но оно не растворяется.
Пипец! Этот, скорее всего, варить надо, но я никогда не заморачивалась с подобным.
Какой черт тянул меня за язык!
Вот что теперь делать?
Нахожу ковшик и слышу:
– На кухне есть кофемашина.
Сглатываю.
Чудесно! Только у меня непереносимость любой домашней техники! Рукожопка я! Умею лишь ломать.
Но не признаваться же в этом!
Особенно, когда босс не в духе!
Подхожу к агрегату и таращусь на него. Большой, красивый, навороченный... Столько кнопочек…
Даже не имею представления, с какой стороны подойти!
И что теперь?
– Может, лучше чай, – выдыхаю, набравшись смелости. – Где у вас пакетики?
Он закрывает лицо рукой, встает и уходит, хлопнув дверью.
Ну и что я опять не так сказала?!
Я реально вчера искала их и не нашла. В итоге ела всухомятку.
Все, конечно, фигово, но на сытый желудок горевать легче, чем на голодный, и я сажусь за стол и доедаю оставшийся бутерброд.
Не тороплюсь покидать спасительные стены и не высовываюсь из кухни, не желая встречаться с разъяренным хищником. Тем более подумать есть о чем. Мне реально надо решить проблему питания, иначе я не то что не смогу его соблазнить, а даже подойти на расстояние выстрела не решусь.
Вытаскиваю телефон и набираю Ирку.
– Ты сдурела! Звонить в восемь! – вопит она, но меня нисколько не беспокоит совесть. С подачи этой девицы я стала дрессировщицей голодного тигра, не имея представления о том, как его приручить. Раньше мне только дворовые псы попадались, да и то умудрялись цапнуть и оставить на память шрам. А с этим я рискую быть съеденной, поскольку второй день умудряюсь гладить его против шерсти.
– В восемь двадцать! – безжалостно констатирую ей и добавляю: – Между прочим, твой хищник уже давно проснулся и едва меня не загрыз из-за отсутствие завтрака.
– И что?
Как это что!
– Мы договаривались, что я играю роль соблазнительной приманки, чтобы это запечатлели камеры, а не шуршу на кухне, исполняя прихоти! Тем более ему ничего не нравится! – воплю я. – Если он будет злым, то у него будет два желания: убить меня или выгнать из дома.
– Ладно, устрою доставку, – снисходит Ирина. – Разогреть сможешь?
А то! У меня это единственная техника, с которой дружу.
