– По группам? – уточнил Трясогузкин, на что ротный зло рявкнул:
– Что непонятного? Я сказал самостоятельно! Значит, каждый идет, когда хочет. Еще подробнее расшифровать?
Молчание.
– Вечерняя поверка в двадцать один ноль-ноль. Я выхожу – все стоят. Никто не опаздывает. Можете собираться хоть за полчаса. Кто опоздает, начнем строиться раньше, стоять дольше. Завтра все по плану. Все свободны.
Задвигались стулья. Командиры групп, окончательно понявшие, что Кречетов пребывает не в лучшем настроении, поспешно покинули помещение.
– Что-то сегодня ротный не в духе, – констатировал Иудин, неспешно двигавшийся по коридору.
– Это точно, – поддакнул Антон Васякин.
– Да он всегда не в духе, – мрачно проворчал Михаил Трясогузкин.
– Да и пошел он!.. – Иудин зашарил по карманам в поисках сигарет. – Антон! – обратился он к Васякину. – У тебя зажигалка есть?
– Откуда? – Тот удивленно вытаращился на Дениса. – Я же не курю.
– Миша, а у тебя? – спросил Иудин и тотчас в досаде махнул рукой. – Да ты ведь тоже не куришь.
– На!.. – К немалому удивлению Иудина, Михаил полез в карман и извлек на свет божий новенькую зажигалку.
– Ну, ты, Мишаня, и даешь! – Денис покачал головой. – Можно я ее пока у себя оставлю? – Не дожидаясь согласия, он сунул зажигалку в нагрудный карман куртки.
– Эй, ты куда? – Михаил потянулся за своей собственностью.
– Ну, Мишаня!.. – Иудин сделал просительное лицо и скользнул в сторону.
Трясогузкин одарил экспроприатора грозным взглядом, тяжело вздохнул, но ничего не сказал и не стал отбирать зажигалку.
– Миша, может, у тебя и для меня что-нибудь есть? – с усмешкой поинтересовался Васякин.
– Да достали вы уже оба! – отмахнулся Михаил, свернул на лестничную площадку и зашагал на свой этаж.
– А кормят здесь неплохо! – заявил сержант Корытин, лежавший на широкой кровати, и блаженно потянулся.
– Охрененно кормят! – Прошкин, прикорнувший по соседству, нежно погладил приятно округлившийся живот. – Здесь бы просто так отдохнуть! – Он мечтательно вздохнул и тут же нахмурился. – Вот блин, а ведь завтра еще и на зарядку вставать…
– Да и хрен с ней. У меня вот голова болит.
– Это от пониженного давления, – с видом знатока уверил Прошкин. – Я у местных спрашивал, – пояснил он источник своих знаний. – Акклиматизация требуется. До двух недель.
– Не успеем. – Корытин зевнул, а Прошкин, вглядываясь в потолок, изрек:
– Вот и хорошо. Мне домой надо.
– Всем надо, – философски заметил Корытин и закрыл глаза.
Утро началось с зарядки.
Ротный вышел к построившемуся личному составу, держа в руках небольшую папку для бумаг.
– Все на месте? – спросил он у капитана Сошникова, шагнувшего навстречу.
– Двое опаздывают, – доложил тот.
Кречетов не успел спросить, кто именно. Дверь за его спиной скрипнула, открылась. Один за другим из нее выскочили двое опоздавших бойцов.
– Разрешите встать в строй? – Сармантов и Порфирин, следовавший за ним, попытались прошмыгнуть мимо отца-командира.
– Стоять! – рявкнул ротный. – Какого хрена?
– Будильник не зазвонил, – сделал попытку отмазаться Сармантов.
– Два ставьте, три, десять! Дежурьте по очереди, но чтобы опозданий не было! Еще раз попробуйте!.. Становись в строй! – Ротный обвел притихших бойцов суровым взглядом. – Парни, я предупреждал!.. Еще кто-нибудь хоть раз опоздает – будете строиться в шесть часов.
– Товарищ капитан! – подал голос из строя заместитель командира четвертой группы. – Почему из-за каких-то опоздунов должны страдать все?
