– Саш, нам сказали, что ты на «крокодилы» пересаживаешься? – спросил у меня один из техников, натирающий платком свою медаль «За боевые заслуги».
– Да. Повышение! – улыбнулся я и гордо задрал голову вверх.
– Ты ж смотри, там в кабине Батырова не будет. Помогать некому, – заметил другой.
– Я и сам прекрасно летаю. Могу с собой в кабину взять, если не боитесь.
– Нет-нет-нет! То, как вы с Батыров летали в Афгане, никаких нервов не хватит. Я вообще удивлялся, как после стольких передряг и попаданий вы умудрялись до аэродрома долетать. Там не фюзеляж, а дуршлаг! – продолжал удивляться один из техников.
Похоже, у всех сложилось мнение, что всю работу в кабине выполнял Димон. Ничего в этом страшного нет. Зато никто не подумает, что у Батырова есть проблемы, а значит, и под сомнение не поставят награждение его звездой Героя Советского Союза.
– Лейтенант Клюковкин, ко мне! – услышал я зов Хорькова, который стоял рядом со служебным УАЗаом Доманина.
Я спокойно подошёл и доложился, как велит мне Устав. Замполит Доманин обрадовался моему появлению.
– Иван Николаевич, а что у лейтенанта теперь за должность? Вы же продвигаете по службе офицеров, выполнявших интернациональный долг?
– А Клюковкина тоже надо продвигать? – удивился Хорьков.
Доманин сощурился, всем своим видом показывая, что он шокирован услышанным.
– Вы что, не получали телеграммы?! Уже, как несколько месяцев имеется соответствующее распоряжение из Москвы. Служивших в Афганистане продвигать на вышестоящие должности в приоритетном порядке. Это выполняется у вас?
Иван Николаевич зашёлся долгим кашлем. Наверное, бумага такая ложилась ему на стол.
– Лейтенант Клюковкин назначен на должность командира вертолёта и сегодня убывает в Центр боевого применения и переучивания личного состава Армейской Авиации.
– Это хорошо. Командир вертолёта – это уже ступень выше. Справитесь, Сан Саныч? – положил мне на плечо руку Доманин.
Хорьков сжал губы от недовольства. Ответь я сейчас «конечно» и разговор можно заканчивать. Но пока есть возможность, нужно себя проявлять. Тем более, тут такие люди рядом!
– Товарищ член Военного Совета, ничего сложного для меня нет. Любая задача по плечу. Школа, пройденная за эти месяцы, поможет в освоении новой для меня техники. А вообще, боевой опыт надо бы и передавать. Сначала в экипаже, а потом…
– Зачем потом?! Сразу! Не надо медлить! – воскликнул Доманин и повернулся к Хорькову. – Иван Николаич, а правда, чего это Клюковкину в командирах вертолёта ходить. Надо проработать вопрос по назначению его и старшим лётчиком, и штурманом звена. Молодёжь пускай учит. Пример показывает.
Хорьков закашлял так, будто подавился костью слона. Согласен, что пример молодым такой бабник, как Клюковкин, может преподать знатный.
– Пример? Клюковкин? – запинаясь спросил Хорьков, продолжая попытки остановить кашель.
– Николаич, ты не заболел? Иди, дома отлежись. А то кашляешь всё утро, – справлялся Доманин о здоровье командира полка.
Член Военного Совета пожал мне руку и отпустил. Думаю, что «удочку» на ещё одно повышение я закинул.
В назначенный мне телеграммой день я прибыл в Тверскую область. Сейчас она называется Калининская, но сути это не меняет. Также всё здесь провинциально. Особенно это касается города Торск, где и находится недавно образованный Центр Армейской Авиации.
Выйдя на железнодорожной станции, я уточнил у местных, как мне проехать в воинскую часть. Мне указали на красно-белый автобус ЛиАЗ, который и должен был довезти меня в нужное место.
