Порой, женская логика объяснениям не поддаётся. Тося теперь с меня не слезет. Ждут меня три долгих дня, пока не выпишут. Антонину буду я лицезреть очень часто.
Обработку ран закончили и вышли в коридор.
– Вот это ординаторская, – указала Тося на следующее помещение. – Вечером, после 22.00 тут только дежурная медсестра. Сегодня как раз я дежурю. Совпадение? – радостно улыбнулся Тося.
– Не думаю, – ответил я и прошёл мимо ординаторской, не заглядывая внутрь.
Мы повернули влево, и подошли как раз к палате, куда меня и определили. Действительно, в ней лежало всего четверо на двухъярусных кроватях и стояла такая же пятая, но пустая. Видимо, для меня.
Из соседней палаты вышел высокого роста доктор в больших очках и белом халате. Рядом с ним шла медсестра, которая что-то указывала в историях болезни.
– С этим парнем всё сложно. 18 лет и уже… такое. Он не даёт мне ничего сделать ему. Не знаю, что и перевязывать, – расстроено говорила девушка, поправляя халат, который был ей явно не по размеру.
Ну, каждый привлекает внимание как может. Тут сразу видно, что медсестра с параметрами 90-60-90.
– Ему нужно делать перевязки. Пару дней и будет борт на Ташкент. Всё равно, мы ему здесь больше ничем не поможем. Постарайтесь его сегодня обработать, – сказал врач и остановился, встретившись со мной взглядом.
– Товарищ майор, а это лейтенант Клюковкин. Мы его в 3ю палату определили, – улыбнулась доктору Тося.
– Нет, не надо. Во вторую его. Мы сейчас 3ю будем забивать новыми раненными, а 2я завтра вечером почти вся улетит в Ташкент и Кабул.
Тося едва хотела начать уговаривать доктора, как у меня сразу появилось ощущение, что это ей удастся сделать. А мне нужно было попасть в палату, где она не сможет долго сидеть со мной.
– Доктор, а я не против поменяться на 2ю палату, – перебил я майора и заставил Тосю раскрыть рот от удивления.
– Прекрасно. В 3й палате, как видно, все старшие офицеры не ниже майора. Идите во 2ю, – отдал распоряжение доктор и пошёл дальше.
Тося фыркнула и сунула мне комплект полотенец и книжку. Прочитал я название и понял, что «снотворное» мне выдали очень хорошее.
– «Что делать?». Н. Г. Чернышевский. Прекрасно, – тихо произнёс я.
Дверь во 2ю палату была открыта, так что я входил без стука. Только вошёл внутрь, сразу понял, что в этой палате буду белой вороной.
– Проходи, браток. Не стесняйся. Тут все свои, – сказал мне с первой койки парень, у которого половина лица была обожжена.
– Благодарю, – сказал я и осторожно прошёл к кровати около окна.
– Ты откуда? – спросил у меня его сосед, сидевший на кровати и поглаживающий оставшуюся часть левой руки.
– 363я вертолётная эскадрилья, лётчик-штурман Ми-8, – ответил я.
– Офицер и лётчик? Давно у нас не было офицеров, – улыбнулся обожжённый.
– Как к вам можно… – начал меня спрашивать парень без руки.
– Саныч я. Будет достаточно. Мы не на плацу.
Парни кивнули и продолжили свой разговор.
На удивление, самое козырное место в палате около окна было свободно.
Окинув ещё раз взглядом палату, я не увидел среди пациентов ни одного, у кого бы не была проведена ампутация.
В палату вбежала та самая красотка, которая выходила отсюда с доктором.
– Быстро все по койкам. К нам едет заместитель командующего, – запыхалась девушка и начала поправлять всё в палате.
– Чего ему нужно? – спросил кто-то из дальнего угла.
– Ничего, а кто, – сказала медсестра и повернулась ко мне. – Вы приведите себя в порядок. Он лично к вам едет, Александр.
