Негус, вся защита которого состояла из дорогих шерстяных одежд и храбрости, воодушевленно кричал, потрясая винтовкой и поднимая в атаку своих людей. Он был величественен в своих императорских одеждах и самоотверженности. Выстрел Ахмада остался неслышен в общем гуле сражения. Но имел поистине катастрофические последствия, изменив историю африканского континента.
Пуля, преодолев канал ствола, закручиваемая нарезами, вылетела, подгоняемая пороховыми газами, и устремилась в цель, пронзив грудь негуса.
–Ахгр, ааа. Пронзённый пулей, негус закачался, выронил винтовку, схватившись рукой за грудь. Сквозь его судорожно сомкнутые на груди пальцы начала сочиться кровь, она же показалась у него на губах кровавой пеной, пузырясь с каждым его выдохом. Пуля пробило ему левое лёгкое.
Негус упал.
– «Императора убиилиии», – пронёсся над войском безумный крик. Телохранители, не сберёгшие своего повелителя, бросились в толпу, вытаскивая из-под ног сражающихся тело императора.
Подхватив безвольно тело негуса, они вынесли его из боя. Но весть о его гибели уже обошла штурмующие цитадель войска. Атакующий порыв стал ослабевать, наконец, атака захлебнулась, и эфиопы стали отступать, бросив осаждать цитадель.
Суданцы уже готовы были сбежать, или сдаться на милость победителя, от этого решения их отделяли всего лишь мгновения, но личный порыв и храбрость сыграли с самоотверженным негусом плохую шутку, он был тяжело ранен, атака захлебнулась, и дело всей его жизни осталось незавершённым.
Тело негуса внесли в шатёр, вокруг столпились придворные.
– Позовите Мегеша, – прошептали обескровленные губы негуса.
Его приказание было исполнено тотчас, через несколько минут прибежал Мегеше.
Негус взял его правую руку своей окровавленной рукой и сказал.
– В трезвом уме и доброй памяти, я объявляю моего незаконнорождённого сына новым императором. Я умираю, и передаю ему всю полноту имперской власти.
– «Люби и защищай свою Родину и свой народ, мой сын!»
Сказав столь длинную фразу, он выпустил руку сына, и свалился обратно на подушку, натужно хрипя. И тяжело задышал, захлёбываясь кровью. Походные лекари ничем не могли помочь своему повелителю. Придворные молча толпились, военачальники, не зная, что делать, дали приказ отступать на прежние позиции.
Над телом ещё не умершего императора начались распри. Одни поддержали право на трон Мегеше, другие, наоборот, выдвигали свои кандидатуры. Наиболее вероятным претендентом на трон был отсутствующий здесь рас Менелик, правитель области Шоа.
Покинув шатёр, многие несогласные с решением императора стали уводить свои отряды, покидая поле битвы, и коалиция распалась. Победа осталась за суданцами. Началось позорное отступление превосходящих над суданцами сил.
Императора везли вместе со всеми. Через двое суток, 11 марта 1889 года он умер, не приходя в сознание. Отступление приняло панический характер, армия таяла на глазах. Вокруг тела императора сплотились лишь самые преданные. Остаток войск увел в столицу Абиссинии, город Аксум, его внебрачный сын Мегеше.
Траурная процессия, брошенная всеми, кроме самых преданных, двигалась медленно, конвоируя гроб с телом храброго императора. Их было сто десять человек, его личной охраны, во главе с родным дядей расом Арейя.
Суданцы, преследовавшие отступающие абиссинские отряды, наткнулись на медленно идущий небольшой отряд почётного караула императорских телохранителей. Их догнал отряд военачальника дервишей Зеки Туммаля, завязался бой.
