– Счастливо оставаться, сардж! – Пилот встал и раздраженно сбил стеком сидящую на стене муху.
– Прошу прощения, сэр…
– Да, сардж? – уже в дверях пилот оглянулся.
– Это, конечно, не мое дело, сэр. Но все-таки интересно: вам выпала редкая возможность вернуться домой и закончить с этой дурацкой войной. «Грумман», как мне рассказали, в военных условиях – «птичка» одноразового использования. Сев в условиях открытого моря на воду, вы тем самым выполните вылет в боевых условиях… Какого черта, сэр? Вернетесь домой на крейсере, с относительным комфортом, получите нашивку аса и думать забудете про всех этих косоглазых!
– Надо же! Моя птичка, оказывается, одноразового использования! – хмыкнул Лефтер со всем доступным ему сарказмом. – Хорошо быть умным, сардж! Не замечали?
Сержант-синоптик, поняв издевку, поджал губы, и Лефтер с торжествующим видом захлопнул за собой дверь.
В штаб он, разумеется, не пошел. Это было бессмысленно. Зачем? Приказ никто не отменит, да никто и не возражает против этого спецзадания. Уж, во всяком случае, не он, первый лейтенант Лефтер! Правда, никто и не возьмет на себя труд объяснять чертову необходимость этого полета. Значит, надо лететь.
День для первого лейтенанта ВВС США Арчи Лефтера явно не задался. Вестовой из штаба с пакетом поднял его в 7 часов утра. Приказ был однозначным: не позднее полудня, с учетом метеообстановки, вылететь вдогонку за вышедшим сутки назад из Иокогамы крейсером «Канзас», возвращающимся в США и передать командиру срочный груз. В случае непредвиденного ухудшения погоды – сбросить груз на парашюте. При невозможности возвращения на базу – приводниться возле крейсера, перейти на него и по прибытии в США явиться в расположение ближайшей базы ВВС и получить новое назначение. При приводнении вне зоны доступности от крейсера «Канзас» – перейти на спасательный плот и ждать помощи.
Все было верным: и нынешний приказ, и пункт контракта с ВВС США, в соответствии с которым предусматривалась аварийная ситуация при посадке «груммана» на воду. Более того: Лефтер уже попадал в подобную «нештатную» ситуацию – четыре месяца назад больше суток просидел на спасательном плоту вблизи Гуама, пока его не подобрал патрульный катер с островов. Нашивку за тот вылет он, разумеется, получил – однако воспоминания о нем остались самые неважные. В самом деле, какого черта: сидишь на тонкой резиновой оболочке плота, под задницей бог знает сколько миль – не футов, а миль! – соленой воды, и не знаешь, то ли придет кто-то на помощь, то ли нет…
Все еще на что-то надеясь, Лефтер позвонил дежурному по авиакрылу, однако тот подтвердил: в соответствии с приказом полковника Райли, «груманн» уже извлекли из трюма транспортного корабля и в данную минуту на трейлере везут в аэропорт Ацуги. Команда механиков собрана, и крылья гидросамолета, демонтированные на время морского перехода, будут поставлены на место в нормативное время, не позднее, чем через два часа.
Значит, надо лететь…
«Грумман G21 Goose» был достаточно редкой «пташкой» в ВВС США. Его серийный выпуск для коммерческого использования начался на заводах Груммана еще в 1938 году и военного предназначения изначально не имел. Самолет был амфибией, имел три поплавка и выдвижное шасси с ручным приводом для посадки на землю.
Когда в Европе заполыхала Вторая мировая, компании «Грумман» стоило немалых усилий и «подмазываний», чтобы ее детище было включено в реестр военных заказов. Самолет-амфибия, как уже упоминалось, имел чисто гражданское предназначение и мог взять на борт только две бомбы максимальным весом не более 45 килограммов каждая. С этим боекомплектом, кстати говоря, Лефтер и совершил свой первый и пока последний боевой вылет. Правда, две бомбы, сброшенные экипажем на вражеский торпедный катер, в цель не попали – что и подтвердило неважное мнение экспертов о значении самолета-амфибии как бомбардировщика.
