— Юзеф, — вздохнула глубоко, — чтобы завоевать доверие, нужны годы, для разочарования достаточно одного мига.
— Ах вот как… — Голос напарника резко изменился, стал до боли едким и язвительным. — Всё понятно. Значит, как тебе нужна моя помощь, так сразу «Юз, помоги», «Юз, отключи камеры», «Юз, сделай то-то, прикрой мою задницу, сыграй по-чёрному»… А когда признался тебе в своих чувствах, так ты обозвала меня сопливым, зелёным юнцом!
Сглотнула твёрдый ком, внезапно образовавшийся в сухом горле. На тот момент, когда Юзеф стал моим напарником и мы успешно завершили несколько операций, я всё ещё собирала своё сердце по осколкам. Предательство Святозара действительно сильно подкосило меня. Очень долго не могла принять тот факт, что помимо меня у него, оказывается, уже давно были жена и ребёнок. Разум отказывался в это верить. Ведь мы строили планы на совместное будущее, он даже предлагал съехаться… Вся эта история вызывала во мне бурю противоречивых чувств с гнилым послевкусием. Святозар умудрился не просто обмануть меня и воспользоваться моим к нему доверием. Он одним махом перечеркнул всё, что было между нами, и заставил меня почувствовать себя последней паршивой дрянью, которая чуть не увела чужого мужа. Такой вот — чистокровной эльтонийкой. И это было действительно горько.
В тот период мне было не до отношений. Совершенно. Сослаться на разницу в возрасте — первое, что пришло в голову, когда прежде молчаливый агент Таурецки внезапно решил, что влюблён в свою напарницу.
— Юзеф, не передёргивай мои слова. Я всегда была против служебных романов и никогда этого не скрывала. Кому, как не тебе, знать об этом? К тому же тебе всего двадцать семь, а мне уже шестьдесят пять…
— Да плевать я на это хотел! — взвился тот. — Эльтонийки в принципе живут в два с лишним раза дольше людей, если нормировать возраст на среднюю продолжительность жизни, то мы ровесники! И вообще, я сам частично эльтониец!
О-о-ох... Умом-то понимала, что была для Юзефа самым близким человеком. А уж после того, как парень узнал, что его собственная мать не умерла, а просто отказалась от него, потому что он родился мальчиком, бедняга и вовсе сузил круг своего общения практически до одной-единственной меня.
— Не хочу сейчас об этом говорить. К тому же это не сетевой разговор.
— Не время и не место, — печально согласился Юз. — И почему с тобой всегда так, Ксана?
В голосе того, кого до сегодняшнего дня считала другом, сквозила боль. Я молчала, не зная, что на это ответить. Вопрос был риторическим. Уже давно сказала Юзефу и повторила много раз, что воспринимаю его исключительно как высококлассного профессионала и коллегу. Возможно, если бы он и в будущем так же прикрывал мою спину и всегда во всём молчаливо поддерживал, не требуя ничего взамен, в какой-то момент согласилась бы и на отношения, но сегодня моё доверие к нему было безвозвратно утеряно.
— Формально ты ушла в отпуск, а после и вовсе стала «без вести пропавшей». Но если могу тебе чем-то помочь… — робко произнёс таноржец.
Склонный к анализу разум взвесил все «за» и «против». Чисто по-женски хотелось назло предателю сбросить вызов и больше не разговаривать с ним, но…
— Можешь. Необходимо как можно скорее подготовить для главного космопорта планеты дипломатические документы о неприкосновенности на некую капсулу. Бумаги сейчас перешлю. И ещё поднять инфосеть полугодовой давности и проверить, не пропадал ли на Тур-Рине мальчик из богатой семьи цваргов. Примерно двенадцать лет. Зовут предположительно Мел, но думаю, что мальчишка соврал. Также имеет смысл перепроверить все ломбарды на наличие в них браслета из платины или белого золота с чёрными бриллиантами. Вещь крайне дорогая, так что есть шанс, что украшение за это время никто не успел выкупить. Если найдешь, то скинь адрес ломбарда.
