Практически сразу, по прибытии в Австралию, часть военнослужащих в спешном порядке временно откомандировали для обслуживания зенитных пулеметов на судах торгового флота. Начавшаяся война показала резко возросшую роль авиации. Зачастую именно самолеты, а не крупнокалиберная артиллерия крейсеров и линкоров решали исход сражений на море. И если даже холимые и лелеемые в довоенное время бронированные громады оказались практически бессильны против угрозы с неба, то чего уж тогда говорить о простых транспортных и пассажирских пароходах? Вот по принципу «защити себя сам» их и принялись вооружать сорокамиллиметровыми зенитными пушками «Бофорс» и двадцатимиллиметровыми автоматами «Эрликон». Однако достаточно квалифицированных стрелков для обслуживания их катастрофически не хватало. Для этой цели правительство Нидерландов в изгнании навербовало множество добровольцев в своих, так и оставшихся не оккупированными колониях. А именно – в Суринаме и на Антильских островах. Но тех ещё следовало обучить и в случае с Нидерландской Индией – доставить на место. Тихий океан – не Атлантика. Путь до него неблизкий. А грузы надо возить постоянно. Поэтому в ожидании прибытия добровольцев и решили пока обойтись местными ресурсами.
В порты Австралии, из захваченных японцами индонезийских вод, сумело уйти порядка двадцати одного голландского парохода. И это не считая большого количества самых разнообразных мелких суденышек, типа шхун, моторных ботов, люггеров и тому подобных. Все они сыграли исключительно важную роль в развернувшемся сражении за Новую Гвинею, что в равной степени признавали как австралийцы, так и американцы. Именно голландские транспортные суда, ежеминутно подвергавшиеся опасности смертоносного удара с воздуха, прорывались в Порт-Морсби, Буну и бухту Милн, непрерывным потоком доставляя туда военные грузы, людское пополнение и даже легкие танки. Три из них – «Бантам», «Ван Хеемскерк» и «с’Якоб» погибли во время этих рейсов, вошедших в историю под своим кодовым наименованием «Операция “Лилипут”». В общем, лиха морякам торгового флота довелось хлебнуть не только в Арктике!
Очередной конвой ZK-8, предназначенный для доставки в Порт-Морсби подразделений 14-й австралийской пехотной бригады, формировался в Сиднее в середине мая 1942 года. Эскортировать его должны были австралийский же эсминец «Арунта» и один из двух уцелевших голландских легких крейсеров – «Тромп». Однако буквально накануне отправки – 17 мая, оба корабля экстренно вышли в море для оказания помощи советскому пароходу «Уэлен», на подходе к порту Ньюкасл атакованному японской подводной лодкой. По пути к «Тромпу» и «Арунте» присоединился ещё и американский эсминец «Перкинс». Лодку, впрочем, им обнаружить не удалось. Да и оказывать помощь по большому счету тоже не потребовалось.
Пароход «Уэлен», приписанный к Дальневосточному морскому пароходству, шел из Новой Зеландии в иранский порт Бендер-Шахпур с полным грузом шерсти и свинца. В австралийском Ньюкасле планировалось сделать остановку для пополнения запасов воды и угля. Хотя Советский Союз и не участвовал в войне с Японией, однако здешние воды считались зоной боевых действий. Да и в акваторию Индийского океана иногда прорывались немецкие и итальянские рейдеры. Поэтому «Уэлен» пусть и слабо, но все-таки вооружили. Первоначально, ещё во Владивостоке, на борт передали восемь винтовок и два ручных пулемета. Затем уже в Иране на пароход дополнительно установили крупнокалиберный пулемет «Шкода», а в Сиднее – трехдюймовую горную пушку образца 1908 года. Кроме того, для острастки вероятного противника, наши моряки из пустых бочек из-под краски сварганили и некое подобие «глубинных бомб», которые и развесили по бортам. Короче говоря, подготовились, как следует!
