– Так точно. Разрешите идти?
– Ступай…
Майор Шариппа не ошибся в своём выборе. Капитан сразу же развил бурную деятельность. В числе прочих в состав штурмового отряда он отобрал и Сашу Ли.
– Первый бой? – придирчиво осмотрев новобранца, спросил Чубаров.
– Так точно, товарищ капитан!
– Тогда возьми ты, пожалуй, вот что.
И Чубаров, ловко подцепив из пирамиды кавалерийский карабин системы Мосина 1891/1938, вручил его Саше.
– Только, чур, без обид, – пояснил он. – Автомат или СВТ для новичка штука коварная. Ещё в горячке боя забудешь на одиночные выстрелы поставить, нажмёшь на курок и тр-р-р – магазин пуст. Хорошо, если запасной есть. А с карабином мороки меньше. Выстрелил – подумал, подумал – выстрелил. Никакой враг тебя врасплох не застанет!
Вот так, с шутками и прибаутками, капитан проинструктировал всех бойцов своего отряда. Первоначально, десантирование было назначено на 21 декабря. Однако, из-за предпринятого немцами второго наступления на Севастополь, сроки эти передвинули на четыре дня. И вот, наконец, «Час Ч» пробил!
25 декабря, в четыре часа дня, в порту Тамани началась погрузка 827-го горнострелкового полка на суда Керченской военно-морской базы – восемь торпедных катеров, два сторожевика и двадцать рыболовецких сейнеров. Совершенно некстати полил холодный проливной дождь. Осторожно шагая по скользким деревянным сходням, Саша Ли старался не думать о том, что ждёт его впереди. Отвратительная погода окончательно испортила настроение напряжённым до предела солдатам. Дождевые капли с шумом барабанили по каскам, тонкими струйками стекая на плечи стёганых ватников, выданных взамен привычных долгополых шинелей.
– Этак мы совсем промокнем! – сказал Саше Виктор Леонов – широкоплечий крепыш, с простым и открытым лицом. – А если ещё и мороз ударит?
– Не горюй, – усмехнулся Ли. – На берегу, пожалуй, жарко будет!
– Наверное, – кивнул Леонов, переводя разговор на другую, по-видимому, горячо интересовавшую его тему. – Слушай, Сань, а ты боишься?
– Не знаю, – пожал плечами тот. – Я отчего-то верю, что нас не убьют.
– Тьфу на вас, окаянные! О чём разговор затеяли! – в сердцах выругался устроившийся по соседству солдат, в котором Саша, с радостным недоумением, сразу узнал Брагина.
– Товарищ старшина! А вы какими судьбами здесь? Ведь в первый эшелон, пожилых, говорили, не брать.
– Должен же кто-то за вами, мокрохлюстами, приглядывать! Для меня, может, товарищ капитан лично исключение сделал. «Дозволяю, потому как ты, мол, Брагин, сурьёзный и ответственный боец»! И машинку, вон, какую выдал. Не чета вашим «трёхлинейкам»!
И старшина с гордостью продемонстрировал Саше и Виктору висевший на груди новенький ППД.
– Ну, отец, – заговорщицки ухмыльнулся Леонов. – С такой артиллерией ты просто обязан сам Керчь взять!
– Вы у меня зубы не скальте! – шутливо погрозил пальцем Брагин. – А лучше и впрямь под боком держитесь. Авось не пропадёте. Я, чай, с четырнадцатого года в окопах вшей колочу!
Наконец погрузка была окончена. Разместившиеся на крохотных судёнышках солдаты терпеливо ждали наступления темноты. Разносившиеся то тут, то там разговоры постепенно затихли, словно притушенные льющимися с небес потоками воды. Ближе к вечеру, по распоряжению политрука Бурцева – комиссара первого отряда, разнесли сухой паёк – хлеб и банки консервов. К еде практически никто не притронулся, а вот прилагавшиеся к ней фляги со спиртом вызвали среди иззябших десантников радостное оживление. Любая возможность согреться шла сейчас в дело.
