Самолёт продолжал протяжно лететь. Но никто не ощущал его полёта. Он просто летел. Как будто стоял на одном месте. Неподвижно стоял. Командир корабля не спеша прошёлся по салону до «хвоста», затем, так же, не спеша, вернулся в кабину. Его лицо было красивым и спокойным. Ему шла форма командира корабля. Пассажиры сразу поняли, что именно он командир и ему можно было доверить свою жизнь. И оттого ещё больше расслабились, а мужики опять запросили коньяку.
В соседнем кресле тяжело дышал грузный казах. Он открыл второй пузырёк с крепким напитком и медленно потягивал жгучую жидкость. Капельки пота стекали с его лба, направляясь к небритой модной бородке. Непрерывно протирая своё широкое лицо удивительно свежим платком, он смущённо поглядывал в сторону Виктории.
Ему хотелось начать диалог, пообщаться с соседкой, но та не была готова к разговору. Ей вообще не хотелось ни с кем общаться. Ей хотелось четыре часа полёта побыть одной. Подумать и отоспаться. Нужен отдых, впереди рабочий день в своём городе. Стюардесса разнесла пледы и Виктория, забралась в кресло с ногами, укрылась мягким пледом и уткнулась в иллюминатор.
– Девушка! Женщина! Мадама… Вы чего желаете кушать?
Виктория дремала и ничего не понимала, где она и чего от него желают.
Круглое лицо казаха склонилась надо Викой и о чем-то спрашивало.
– Вы будете мясо, рыбу или курицу, а то мимо провезут, а вам ничего не достанется.
– Боже мой! Ничего я не желаю… Я спать хочу!
– Неправильно это! Вы билет покупали, деньги платили, кушать надо.
Наконец-то, очнувшись, сбросила с себя тонкое одеяльце, села удобнее в кресле, опустив ноги. Под ногами что-то зазвенело. Несколько маленьких бутылочек от коньяка перекатывались рядом с кроссовками Вики.
– Вы алкаш? Уберите это немедленно! – воскликнула она.
– Не… я не алкоголик. Просто переживаю и первый раз лечу. Женщина, поймите! Я не понимаю, что я вообще делаю! Я не умею пить! Я не умею летать. Я боюсь…
– Чего? Самолёта? Или полёта? – стала язвить Виктория.
Казах, держа в руках два контейнера с ужином, глупо улыбался.
– Я мясо взял… Вы будете мясо? Мадам… Я едим мясо… А вы?
– А мы спать хотим! Ешьте сами своё мясо.
Казах тоже не стал есть. Он закрыл свои раскосые глаза и замер, держа в руках горячие контейнеры из фольги.
–Господи! Да вы хоть поешьте! А то накушались своего коньяка и не закусывали совсем!
– Спасибо, мадама. Давайте будем вместе кушать. В конце концов…
Вика ещё раз внимательно посмотрела на соседа, она была ошарашена этим бестактным предложением. Но… деваться было уже некуда. Расковыряв фольгу, она увидела кусок хорошо прожаренного мяса, овощи и у неё появился аппетит.
– Меня зовут Баха, а вас как?
– Виктория.
– Простите меня, что я вашим соседом оказался. Я увидел ваше лицо и понял, что с вами можно разговаривать. Вы – не тупая, вы – отзывчивая.
Виктория ещё раз внимательно посмотрела на попутчика, состояние шока охватило её. Виктория хорошо знала казахов, добрых и открытых, уважительно относящихся к женщине, к старшим женщинам – особенно.
Баха был ещё совсем молод и неопытен. Но он был коренной житель своей республики, а коренных жителей она уважает и понимает.
Так, например, у казахов есть такое интересное поверье: с древних времён по правилам бракосочетания женщина не должна была быть старше своего мужа более чем на восемь лет, а мужчина – старше женщины на двадцать пять лет. Как показывает опыт и эмпирические исследования в области психологии семьи, социально неравные браки, как правило, не всегда прочны и стабильны. Тем не менее, такие браки стали привычными и для Казахстана. Все меняется, но уважение к женщине – непоколебимо!
