– Да. Куртка, сапоги, туфли. Всё новое, купленное перед свадьбой.
– Если новое, точно продали. Говорю ж, сегодня базарный день. Надо было с утра ехать на базар и купить свои вещи назад. По дешёвке.
Виктория припрыжку бежала за дежурным по перрону, посылая свои вопросы ему вслед.
– А полиция что?
– Полиция только заявление примет, а искать не будет.
– И кошелёк я вчера потеряла. Найдут?
– Кошелёк? А много было денег.
– Да. Много.
– Значит, не найдут.
– А если в полицию попадёт, отдадут?
– А кто вам скажет, что он в полицию попал? Вот именно. Никто. Значит, точно не найдут.
– А если там последние рубли. И больше никаких денег?
– Что совсем без денег осталась, что ли?
– Да.
– Всё равно не найдут. И не скажут, что нашли. Это ж деньги.
–А документы?
– Что? И документы потеряла? – наконец-то дежурный остановился, повернулся к Виктории и с интересом посмотрел на неё. – Ну-у-у, ты, девка, раззява, совсем! Кто ж документы теряет? Документы могут найти, что с них проку. Надо здесь походить, по урнам поискать. Обычно их тут же в урны выбрасывают. Дворники приносят. Полиция возвращает хозяину. Так что пошли, напишешь заявление, что документы пропали. К вечеру найдут. Сейчас уборщики пройдутся по территории и находки ненужные принесут.
Вика поблагодарила доброго дяденьку, сказала, что пошутила насчёт паспорта, пошла в здание вокзала и заняла очередь в билетную кассу.
– Перерыв! Буду через тридцать минут!
Окошко кассы с треском закрылось. Очередь зароптала, мужчины начали возмущаться первыми, их подхватили женщины, все оживились, замахали руками. Вика вышла из здания, прошла в сквер и пошла туда, где вчера лишилась своего чемодана. Ей захотелось пройти по двору соседнего с вокзалом дома, вдруг она увидит там что-то из своих вещей. Смешно, конечно, но она побрела в сторону дома. А что еще ей оставалось делать? Времени свободного много.
Возле каждого подъезда были вкопаны скамейки. На лавочке отдыхала старушка. Она внимательно наблюдала за Викторией.
– Что-то потеряла, девушка?
– Да. Чемодан с вещами.
– Как? Вы шутите, – старушка рассмеялась, вытирая кончиком платка глаза под очками.
– Не, бабуль, не шучу. Отобрали у меня вчера поздно вечером чемодан.
– Э, девочка, не ищи. Бесполезное это дело. Тут частенько пробегают окаянные. Так несутся, что и не догнать. Всё через наш двор норовят краденное пронести. Давненько не пробегали. Значит, опять воровство началось. Эх, куда полиция смотрит? Никто работать не хочет.
Вика вернулась к кассе. Кассир была на месте. Очередь двигалась медленно. Пассажиры вели себя спокойно, как будто и не было той бури возмущения полчаса назад. Были взаимовежливы, подавали свои паспорта в окошко и получали вместе с паспортом билет. С паспортом. Билет с паспортом. Значит, у кассира есть копия билета, на которой записана фамилия пассажира. Значит, Вика может её узнать и найти человека, потерявшего такую большую сумму денег. Подошла очередь.
– Ой, девушка, вы что, опоздали вчера?
– Да. Опоздала. Поезд уплыл из-под носа.
Виктория старалась быть вежливой до противности, ей нужна была информация, которую могут не дать.
– Вы знаете, – она посмотрела на табличку с именем кассирши над окошком, улыбнулась, – Ольга Карповна, я вчера потеряла своего жениха!
– Да что вы говорите! И как?
– Мы договорились, что я приеду к отходу поезда. Но я опоздала. Теперь он, видимо, обиделся и отключил свой телефон. Я даже не знаю, уехал ли он. Вы можете посмотреть?
