Озорницы напросились к барину в комнату, затеяли игру. Завязали князю глаза и ну его щекотать! А он должен был угадать, какая из них прикоснулась к нему. Как ни старались смешливые девчушки, а герр Карачофф неизменно выигрывал. «Кто это?» – «Агнешка!». «А это кто?» – «Агнешка!». Победителю досталось все.
Вечером Кирилл Карлович в прекрасном расположении духа вернулся к дому господина Канта. Только князь приблизился, как дверь открыл сам хозяин. Вновь мелькнула странная мысль, что тот подсматривал в окно. Сухой, небольшого роста старичок в плаще вышел навстречу и сказал:
– Вы не будете против, если мы прогуляемся. Погода на редкость хорошая.
– Как вам угодно, господин Кант, – ответил Кирилл Карлович. – Вот только бумаги от князя Карачева…
– Давайте сюда, – старичок взял пакет из рук юноши.
Однако он не стал возвращаться, чтобы оставить бумаги в доме, а заложив руки с пакетом за спину, не спеша пошел вперед. Юноша последовал за стариком. Они шли по тихим вечерним улочкам вдоль невысоких оград, за которыми темнели сады и аккуратные, преимущественно трехэтажные, домики.
Евстигней Николаевич наставлял племянника воспользоваться случаем и побеседовать с великим философом. Кирилл Карлович думал о том, что Европа не такая уж негостеприимная, как показалась вначале. Две девчушки скрасили его день. А теперь он вел ученую беседу с самим Иммануилом Кантом, «нынешним величайшим философом», как аттестовал дядя маленького старичка. Кирилл Карлович старался не упустить ни слова.
В одном месте старый философ вдруг прервал речь и спросил:
– Скажите, молодой человек, доводилось ли вам бывать в Египте?
– Нет, пока что не довелось, – ответил князь Карачев.
Он не стал уточнять, что впервые заграницей и что мысль о поездке в Египет вообще не приходила ему в голову.
– В некотором роде можете считать, что побывали, – сказал господин Кант и обвел рукой некое, скрытое в вечерних сумерках пространство. – Вот это место называют Египтом. Разглядеть сейчас практически ничего невозможно. Но оно не стоит сожаления. Болото, да и только.
– Вот как, – промолвил юноша.
Он почувствовал, что суть ученой беседы ускользнула от него, пока господин Кант отвлекся на топонимические причуды.
– Забавное совпадение, – сказал князь.
Он ждал продолжения серьезного разговора и готовился с большим тщанием слушать.
– Здесь так много лягушек и они поднимают такой гвалт в брачный сезон, что местным жителям это болото представляется Египетской казнью, отсюда и такое название, – поведал господин Кант и наконец-то вернулся к ученой беседе: – Так на чем я остановился?
– Э-э, – только и сумел выдать юноша.
Старому философу такой подсказки оказалось достаточно. Они продолжили путь. Кирилл Карлович обратился в слух и только время от времени вспоминал с досадой о лягушках в болоте, из-за которых упустил первую часть беседы.
– Ну, молодой человек, я утомил вас своими рассуждениями, – вдруг произнес господин Кант.
Они вновь стояли у входа в дом старого философа. За ученой беседой Кирилл Карлович не заметил, как они прошли определенный старичком маршрут. Юный князь с ужасом осознал, что вновь потерял нить разговора и не усвоил ни слова из того, что говорил философ.
– Нет-нет, что вы! – воскликнул юноша. – Я теперь сожалею, что в Кенигсберге проездом. Было бы лучше прослушать ваш курс в университете.
– Благодарю вас, но уверяю, что в Лондоне имеются не менее достойные учителя, – ответил господин Кант.
