Какое-то время жизнь ее являла собою торжество, а мать ее ликовала вместе с нею издали, на почтительном расстоянии. Принцесса была привязана к ней с тем слепым, нерассуждающим упрямством, каковое знатные дамы по временам обнаруживают, предаваясь пустым капризам. Принцесса ставила себе в заслугу похвалы, которых удостаивались красота и остроумие ее воспитанницы, позволяла ей сколько угодно флиртовать и завоевывать сердца и решила выдать ее за красивого молодого пажа, состоявшего в ее свите; брак между ними она намеревалась заключить, когда любимая игрушка ей наскучит.
Не следует удивляться тому, что головку юной, пятнадцатилетней, девицы вскружило столь безрассудное возвышение. Не стоит удивляться также и тому, что юная кокетка, увенчанная лаврами сотни побед над мужскими сердцами, обратила взор своих сияющих глаз на сына и наследника своей госпожи, когда тот вернулся домой из Болонского университета. Не должно изумляться и тому, что означенный сын и наследник знатного семейства, будучи не только принцем, но и мужчиной, безумно влюбился в это поразительное, блестящее, дразнящее создание, привлекавшее не только своим обликом, но и нравом: к встрече с Изеллой не мог его подготовить ни один университет, она словно вечно избегала его, однако, спасаясь бегством, неизменно пускала в него парфянскую стрелу[4]. Не следует удивляться и тому, что вышеозначенный принц спустя неделю или две совершенно растерялся, утратил самообладание и сделался беспомощен перед прекрасной Изеллой.
Коротко говоря, юная пара вскоре оказалась в той волшебной стране, которую невозможно обнаружить ни на одной карте: там остановилось время, там нельзя описать при помощи системы координат пространство, там горы неотличимы от долин, но можно бесконечно странствовать по зачарованным рощам под пение соловьев.
Влюбленные вступили в этот рай через врата брака благодаря бдительности, проницательности и ловкости старой Эльзы, ведь молодой человек готов был все сложить к ногам своей богини и ее мать не преминула это заметить.
И так они предстали пред алтарем, искренне влюбленные, напоминающие Ромео и Джульетту. Однако способен ли испытывать подлинную любовь отпрыск знатного семейства, насчитывавшего сотни поколений, и наследник римского княжества?
Конечно, роза любви, пройдя все стадии, от бутона до едва распустившегося цветка и наконец полностью раскрывшая свои лепестки, далее неизбежно должна была осыпаться, обреченная на увядание. Разве слышал кто-нибудь когда-нибудь о бессмертной розе?
Роковой час настал. Обнаружилось, что Изелла готовится стать матерью, и тогда буря обрушилась на нее и низвергла во прах с тою же беспощадностью, с какой летний ветер, низринувшись с высот, ломает и пятнает грязью ту самую лилию, которую все лето овевал столь нежно, словно ухаживая за ней и льстя ее тщеславию.
Принцесса была весьма благочестивой и высоконравственной дамой, а потому выгнала свою прежнюю фаворитку на улицу, с видом оскорбленной добродетели поправ ногами, обутыми в расшитые драгоценными каменьями туфли на высоких каблуках.
Она могла бы простить своей прежней любимице обычную слабость; в конце концов, разве не естественно ей было поддаться всепобеждающему очарованию ее сына! Но посметь даже мечтать о том, чтобы породниться с ее домом! Осмелиться даже помыслить о том, чтобы вступить в брак! Неслыханное предательство, равного которому мир не знал со времен Иуды!
