- Расскажи мне… - шепчу я. – Пожалуйста…
И он действительно рассказывает. Начиная сбивчиво, недовольно, словно делится со мной запрещенной информацией, и вообще не понимает, какого дьявола отчитывается перед постельной игрушкой… Но я мягко задаю вопросы, уточняю важные детали, и постепенно, Александр открывается мне, смотря даже удивленно, словно на равную. Его глаза блестят так, что дыхание сбивается, а в груди нарастает какая-то иррациональная надежда...
19. Глава 18
Наша вселенная не плоская, как это кажется жителем Альянса. Она многомерная. Так написано в Древней Книге Мира. Черные дыры – входы в параллельные миры, накрадывающиеся на пространство слоями.
Во вселенной Александра была лишь одна звезда, подобная солнцу. И лишь одна обитаемая планета – Эвир.
Их язык, на столько древний и сложный, что теперь Александр был едва ли не единственным, кто говорит на нем. Остальные Тессы и Тэры, ныне живущие на Эрлис Луванге, говорят на общемировом. Всего за несколько столетий они ассимилировались на столько, что позабыли свои корни. Но не забыли о даре, которым обладали их предки…
Самое приближенное слово, которым можно охарактеризовать их расу на нашем языке – титаны. Именно это слово означало «Тэр», и его женскую форму «Тесса».
Вечные, практически бессмертные обладатели Силы, они и не представляли, как масштабно отличаются от остальных жителей галактики.
«Частица Бога» - это самый приближенный перевод того слова, которым титаны называли «плоды» древа Хиджи.
Титаны жили относительно мирно, выбирая себе правящую семью раз в тысячу лет.
Дар тоже получали по-особому. Священно древо Хиджи, которое врастало корнями в ядро их планеты, порождало эти способности. В прямом смысле. Как только умирал один титан, частица его Силы вновь вырастала на древе Хиджи, чтобы потом почтить способностью одного из новорожденных. Корни Хиджи вбирали в себя Силу, возвращенную в землю с прахом обладателя, чтобы потом явить ее вновь.
«Дозрев» на древе Хиджи, Сила или Частица Бога выбирала сама своего владельца. И ее невозможно было забрать с помощью физического вмешательства. Ее получали не все, а только избранные, к которым относились с особым почтением.
Дети на Эвире были редкостью. Скорее исключением и чудом, случающимся едва ли не реже, чем смерти титанов.
Титаны жили в мире и гармонии, чтили природу своей планеты так, словно она была живым, единым организмом. Они верили в то, что все в галактике – едино. И они – центр космоса, дети Абсолюта, созданные самыми первыми и самыми могущественными. А потому и скрытыми ото всего остального мира.
Веря в это и чтя Древнюю Книгу Мира, титаны никогда не пытались прорваться сквозь слои космоса. Хоть некоторые из них, обладающие особым даром, и могли слышать жизнь в параллельных мирах.
Так было до того момента, пока не родилась Астарта, которую древо Хиджи одарило даром Сияющей.
Она была столь же прекрасна, сколь жадна до власти. Астарта жаждала господства, и впадала в отчаяние, чувствую параллельные миры рядом с Эвиром, и осознавая, что никак не может попасть в них. Она была уверена в том, что миссия титанов – проврать оборону скрывающихся миров и захватить их. Астарта жаждала стать законной правительницей тех, кто был ниже ее по силе и могуществу.
- Ей удалось это? – тихо спрашиваю я, прерывая рассказ Александра.
- О, да, - с горькой усмешкой произносит он. – Ни в этом мире, ни в каком другом никогда не было того, что могло бы сдержать Астарту. Она прекрасно знала, чего хочет, и шла к этому.
