– Что случилось? – спросил миллионер, перекинув полотенце на плечо.
– Алисоньке что-то не хорошо, – пробубнила бабушка, откуда-то из коридора, – я сейчас, у меня травки лечебные были.
– Хреновая ты актриса, да и внучка так себе, – сокрушенно произнес Никольский.
– Оставь свои нравоучения при себе, – рявкнула я, на секунду выходя из образа.
– Сучка, – меланхолично и беззлобно произнес мужчина. – Обломала меня с водичкой.
– Кобель недалекий, – вернула я комплимент, и тут же схватилась за лоб, так как в дверях появилась нервничающая бабушка.
– Вот, Алиса, заварю сейчас, все вирусы и инфекции разом отступят, – суетилась бабушка с каким-то маленьким веником в руке.
– А беременным можно эти травки? – громко спросил Никольский, и мы с бабушкой тут же уставились на него. – Нет, просто Алиса такая бледная, чем черт не шутит, хоть мы и предохраняемся.
Я начала краснеть. Сначала от смущения перед бабушкой, потом от злости. Бабуля перевела взгляд на меня.
– Алиса?
– Не, не, не, – выставила я руки вперед, – бабуль, я точно не беременна, могу поклясться на бюсте Ленина. Хотела добавить, что у меня и секса-то уже месяца три не было, но поняла, что спалюсь.
Миллионер-недоумок заржал, а бабушка, кажется, перекрестилась.
– Ну, это, конечно, ваше дело, но детки должны рождаться в браке, считайте меня старомодной, – вернулась бабуля к завариванию травок.
– Баба Валь, вы не переживайте, если что, я только за. Дети – это святое, я с себя ответственность никогда не сниму.
– А это правильно, Сережа, – повернулась к нему бабушка, – ты молодец, видно, что ты настоящий мужчина.
Да как?! Почему моя бабушка, которая ложь чует за версту, так прется от моего фальшивого ухажера?! «Потому что демон в нем сидит, да мозги бабуле крутит» – заунывным голосом произнесло мое подсознание. Точно демон. Исчадие ада. С кем я связалась?
Бабушка заставила меня выпить терафлю местного производства и отправила в спальню. В тишине и уединении я достала блокнот и начала строчить заметки для будущей шикарно-пробивной статьи.
Но в голову, как назло, ничего путного не шло. Написать, что Никольский вляпался в какашку или не уступил тетке место в электричке? Как-то мелко и несерьезно. Поэтому, вопреки здравому смыслу, я начала излагать собственные впечатления. А таковых было не мало.
Я подтвердила свою догадку, что Никольский тот еще мерзавец, но вместе с тем появилось ощущение, что он человек слова. Помимо похабных шуточек и мерзких словечек, никаких посягательств на мою честь ни разу не было. Более того, он сквернословит, да и в целом далеко не ангел, но до откровенного хамства, коего я в свое время наслушалась сполна от бывшего молодого человека, я не заметила. Хотя, конечно, еще не вечер, мы с ним всего ничего, несколько часов вдвоем, вполне вероятно, что он просто не выпустил монстра наружу.
Я сидела, скрестив ноги на кровати, и с остервенением кусала ручку, когда услышала, как открылась дверь в комнату. Моя комната находилась за занавеской от большой, поэтому я сумела быстро сориентироваться и спрятать блокнот под подушку.
– Алиса, душа моя, свет моих очей, выходи, папочка соскучился по тебе, – голосом волка из сказки завывал Никольский.
– Что тебе надо, исчадие ада? – подала я голос.
– Кровушки твоей захотелось, – распахнул занавеску мужчина, откровенно меня разглядывая.
– Отравишься, – хмыкнула я, подергивая плечом. Его откровенный взгляд меня жутко смущал, но и предъявить ему вроде нечего.
