Временами клиенты бывали такие сложные, что иногда хотелось плюнуть на все и отказаться от работы с ним.
Однажды на большой сделке, в которой участвовало около десяти квартир, прямо в банке на подписании договоров сильно повздорили две родные сестры, продававшие квартиру, доставшуюся им от матери по наследству. Сестры не разговаривали несколько лет, и первые же слова, слетевшие с их губ при встрече, дали окружающим понять, что все они напрасно приехали в банк.
Сестры столь сильно снова разругались, что одна сказала, что вообще подписывать ничего не будет.
Все были шокированы и расстроенно перешептывались. Риэлторы пожимали плечами. Огромная работа по собранию документов и подбору квартир, казалось, была коту под хвост…
Сестры не были клиентами Агаты, но ее возмутил тот факт, что ее клиент, да и она тоже целых два месяца упорно шли к намеченной цели. И вот теперь, из-за каких-то вздорных кумушек все рушится.
Агата и сама не поняла, как вскочила на стул и громким голосом произнесла: «Уважаемые! Послушайте, что я вам всем скажу. Мы все пришли сюда не плюшки кушать! У нас у всех задачи разные, но цель одна. Кто-то из вас пришел продать квартиру, а кто-то ее купить. Так уж сложилось, что друг без друга мы сегодня не можем. Так давайте же проявим лояльность и толерантность ко всем тем, кто пришел сюда исполнить свою мечту! Давайте скорее прекратим ненужные споры и подумаем о главном: надо взять верх над эмоциями и решить задачу дня: подписать договоры купли-продажи».
Она слезла со стула в звенящей тишине. Даже сестры-задиры и те подавленно молчали, тяжело дыша.
Потом толпа словно сделала глубокий вдох и… все ринулись подписывать документы. Банковские работники подошли к Агате и стали благодарить ее за спасение сделки… А уж о благодарности клиента, купившего понравившуюся квартиру, и говорить было нечего.
Но подобные эмоциональные потрясения подстерегали Скан почти каждый день до очередной сделки.
Поэтому, после каждой сделки с недвижимостью Агата делала вынужденную паузу, чтобы восстановить нервную систему и устроить себе «рулакс», по выражению ее соседки по лестничной площадке Алевтины Мулькиной.
Алевтина, по ее словам, была москвичкой чуть ли не с рождения, но вот уже около тридцати лет благостно проживала во Франции, периодически приезжая в Москву. К вящему удивлению Агаты, многие фразы и словечки Алевтины то ли в силу многолетнего проживания во Франции, то ли в силу каких-то еще обстоятельств скорее представляли собой нечто вроде лунфардо3.
Алевтина тоже была пенсионеркой по возрасту, но, в отличие от Агаты, обладала неземным сокровищем: пожилым французом, ее гражданским мужем, к которому прилагался дом с бассейном и прекрасная достойная французская пенсия. Муж-француз был невысокого роста и абсолютно не похож на киногероя, но был по-своему весьма обаяшка, а главное – очень домашний, хозяйственный и покладистый. Алевтина вертела им, как хотела. Это был уже ее второй французский муж. Этому обстоятельству Агата весьма завидовала, потому что Франция ей очень нравилась, и где-то глубоко в подсознании она мечтала жить именно во Франции, хотя
прекрасно понимала, что даже ради мечты она, например, с мужем Алевтины ужиться бы не смогла…
В Москву Алевтина приезжала, словно тайный агент, с непонятной регулярностью и неясными задачами. Но основная официальная, так сказать, цель ее приездов в Москву была, по ее словам, получить полный «рулакс», ходя на массажи, тренажеры, к косметологам, на концерты только лишь потому, что в России это очень дешево, по сравнению с Европой. Хотя, чуть позже Агата поняла, что Алевтина тащит из Франции разнообразные, по любимому выражению одной из подруг Агаты,
