- Мы со Стасом подрались, - уже совсем безрадостно пояснил сын.
- Из-за чего? – с трудом не поддалась панике.
- Он забрал у меня бульдозер и даже волшебного слова не сказал. А я всегда спрашиваю и говорю «пожалуйста», как ты учила…
- Анна Витальевна, - послышался за спиной надменный голос заведующей. – Можно вас на секундочку?
- Да, сейчас, - кивнула ей коротко и повернулась к сыну. – Ваня, ты сам переоденешься?
- Легко, - бодро заявил он.
- Совсем большой стал, - пригладила волосы на его макушке и отошла в сторону, где вытянувшись по струнке, как солдат, меня ждала заведующая. – Вы о чем-то хотели поговорить, Виктория Викторовна?
- Да, Анна Витальевна. Дело касается вашего сына, - начала она надменно, глядя на меня сверху вниз. Вытянутое лицо, испещренное мелкими морщинками, не умело выдавать никаких иных эмоций кроме отвращения, высокомерия и презрения. Не удивительно, что дети между собой называли её «тётя лошадь».
- Он подрался с мальчиком. Я уже знаю.
- Дело в том, что он не просто подрался, а ударил первым. Без веской на то причины, Анна Витальевна. Это ненормально.
- Я с ним поговорю об этом. Если всё действительно так, как вы говорите, то…
- Я понимаю, что вы недавно развелись с мужем, - оборвала она мой приступ дипломатии. - И теперь заняты исключительно своей личной жизнью, но не забывайте, пожалуйста, и сыном тоже заниматься.
Внезапно сорвавшаяся диарея мудрости с её тонких губ, подняла волну агрессии внутри меня. Но вместо того, чтобы позволить бури внутри выплеснуться наружу, сильнее стиснула ремешок сумки в руке и почти мило улыбнулась. Почти…
- Я понимаю, что вы здесь заняты воспитанием детей, - подошла ближе и понизила голос, чтобы нас не слышали другие мамочки и их дети. – Но я не припомню, чтобы вместе с ребенком я приносила вам своё грязное бельё, чтобы вы в нём хорошенько покопались и рассказали мне, в каких режимах его стирать. Если мне нужна будет ваша помощь в качестве прачки, то я вам обязательно об этом сообщу. Ещё что-то Виктория Викторовна?
И без того тонкие губы сжались в почти невидимую нитку. Узкие ноздри тонкого длинного носа начали раздуваться, как капюшон у кобры.
- До свидания, - выронила она сдержано и, крутанувшись на месте, поспешила в сторону своего кабинета.
Убедилась в том, что она в нём закрылась и облегченно выдохнула, мысленно избавляясь от липкого яда её речей.
- Мам, я всё! – подпрыгнул передо мной Ваня, чтобы попасть в поле моего зрения.
- Молодец! Пойдём домой. Голодный?
- Да, - вложил свою руку мне в ладонь и повел в сторону выхода с территории детского сада.
- Что на ужин приготовим? – попыталась я отвлечься болтовнёй от мыслей о злой тетке.
- Я хочу длинные спагетти с тефтелями.
- Отлично! Поможешь мне всё приготовить.
- Конечно. Ты же всё равно сама банку с томатной пастой не откроешь.
Ох, уж эти мужчины…
На подходе к дому заметила примерзкую картину. Просто отвратительную. До тошноты.
Бывший муж подпирал задницей свой белый седан, медленно выпуская клубы сизого дыма из легких.
Бежать некуда, да и глупо. Геморрой нужно уметь встречать, не сжимая в страхе булки.
Не доходя до бывшего мужа, специально громко кашлянула, чтобы он успел выбросить недокуренную сигарету раньше, чем Ваня успеет увидеть, чем он тут занимается.
- О, привет! – обернулся мужчина и резко завёл руку с сигаретой за спиной, швырнув в кусты окурок. – Что-то вы долго.
