– Мои проблемы никак не связаны с вашим расследованием. Но я очень волнуюсь. В тот вечер, когда произошло убийство, моя подруга Молли была на смене. Это ее убили? – на последнем вопросе мой голос вздрагивает.
Инспектор понимающе кивает и резюмирует:
– Теперь я понимаю, в чем причина такого внешнего вида.
Мужчина словно специально тренирует мою выдержу молчанием, но я радуюсь, что мой помятый вид он списывает на волнение за подругу. Посмотрев на него в упор, я скрещиваю руки на груди, ожидая ответа.
– Что ж, убитую звали Айлин Бирн. – Офицер достает из папки фото и пододвигает ко мне. – Вы встречали ее прежде, мисс?
У меня вырывается вздох облегчения, что это оказалась не Молли. Но сразу же затапливает чувство жалости к убитой. Девушка на фото кажется совсем юной и цветущей. И от осознания того, что неизвестные выбирают именно таких людей – полных жизни, – по моей коже бегут мурашки. Я с бессильной яростью стискиваю зубы и смахиваю слезу.
– Нет, мне не знакома эта девушка. И прежде я ее не видела, но мне очень жаль…
– Ох, прекратите, мисс! Хватит играть со мной в загадки! Я же вижу, вы чего-то недоговариваете! Долго я еще буду вытягивать из вас информацию? – вскипает офицер, привставая из-за стола.
– Я же говорю вам, я не знаю эту девушку! Если это все вопросы, то я могу идти? – Я подхватываюсь с места и выбегаю в коридор, слыша за спиной разъяренный вопль детектива:
– Я вас не отпускал!
– Для вас же лучше, если я ничего не расскажу… – шепчу я себе под нос, запрыгивая в такси. Денег у меняв обрез и неизвестно, когда я смогу выйти на работу, если вообще смогу. Но чувство самосохранения требует жертв. В данном случае денежных.
По приезде домой я первым делом запираю входную дверь на все замки и, перепроверив их еще раз десять, забегаю в свою комнату. Скидываю мокрую кофту и смотрю в окно. Мой взгляд привлекает какое-то движение перед домом. Уже вечереет. Сумрак начинает окутывать улицу, наполняя ее зловещими тенями, еще совсем недавно не казавшимися мне чем-нибудь необычным. Включаю в комнате свет, но тут же понимаю, что с той стороны стекол видна так, словно я на сцене театра. Чувство, что меня нашли, завладевает моим разумом, вновь возвращая безумный страх. И это оказывается не просто чувством. На другой стороне дороги, под навесом лавчонки, скрытой в тени, недвижимо стоит мужчина в черном плаще и шляпе. Я подбегаю к окну и резко опускаю жалюзи, отрезая себя от его цепких глаз. Лица его я не разобрала – тень шляпы надежно его скрыла, – но закутанный в мрачную дымку взгляд даже отсюда затягивал в воронку тьмы. Этот взгляд мог принадлежать только одному человеку: тому незнакомцу, который наблюдал за мной в баре.
У меня начинается бессонница. Как только я закрываю глаза, то снова и снова вижу выжидающий чего-то, цепкий взгляд черных глаз. Просидев до рассветных лучей, завернувшись в одеяло с головой, я все никак не могу перестать вздрагивать от каждого стука, доносившегося с улицы. Непогода бросает кусочки веток и листья в окно, а мне мерещится, что какие-то твари скребутся в стекло длинными когтями, пытаясь добраться до меня. К семи утра удается ненадолго задремать, но буквально сразу меня будит телефонный звонок. Не успев толком открыть глаза, я хватаю телефон.
– Алло… – бубню сонно в трубку.
– Перси? Ты где пропала? Который день не могу к тебе дозвониться! – взволнованно спрашивает Молли.
