В третий раз, когда мы ждали Лизу, все прошло, если так можно выразиться, ещё обыденней, но отнюдь не менее волнительно. Мы гуляли на детской площадке с детьми, когда жена почувствовала приближение события. «Знаешь, милый, там, рядом с «Ихилов», есть ещё одна детская площадка. Давай переместимся к ней». Мы так и сделали. Спустя час она помахала нам рукой и ушла рожать. Я быстро отвёл девочек домой и побежал к ней. Попасть в родовую комнату в израильском роддоме – дело не из простых. Неважно, что идут схватки. Пока матка не раскрылась «на два пальца», есть такой медицинский термин и, наверное, не только тут, ходите, терпите. Рядом с регистратурой – небольшой “предбанник”, в котором набилось несколько стонущих женщин и их мятущихся мужей. Тут же гинекологический амбуланс. В перерывах между приемом экстренных пациенток, ожидающих рожениц вызывают на осмотр. Кого-то сразу увозят в родильное, а кому-то предлагают ещё погулять. Моя наученная опытом жена до последнего гуляла рядом с больницей. Поэтому в третий раз все произошло на удивление быстро. Снова меня приятно удивило то, что особых предосторожностей не наблюдалось. Нам выделили палату. Жена страдала и корчилась от боли. Я, как мог, ее утешал. Периодически заходила медсестра, окидывала всю картину спокойным взглядом и удалялась. Наученные удачным опытом с Варей, мы сразу попросили эпидуральную анестезию. «Да, да» – был ответ. Спустя какое-то время после повторной просьбы зашёл анестезиолог. Пообещал вернуться и исчез. В коридоре стонали женщины, но врача не наблюдалось. Пока я снова искал медсестру, колоть анестизию стало уже поздно. Третьи роды проходят быстро, – на это, собственно, и рассчитывает персонал, так как анестизия значительно замедляет процесс, а тут – такой конвейер! Кажется, что очередь на родовую палату не прерывается никогда. Но это уже отступление…
Итак, после перерезания пуповины, в почётные обязанности отца входит задача отвезти люльку с младенцем в специальный бокс, где дети находятся после родов и до выписки. Чтобы оказаться в этом боксе, нужно пройти немало коридоров, в которых толкутся другие люди. Никакой изоляции, никакой спецодежды, только бирочка на руке у младенца и у меня, подтверждающая нашу связь. У меня был небольшой насморк, а про маску на лицо я в суматохе забыл. «Ничего страшного, можете взять ее в руки», сказал мне врач в палате, после того как ребёнок впервые побывал на материнской груди. «Обменяетесь с ним бактериями. Иммунитет крепче будет».
Как заключение родовой эпопеи, центр матери и ребенка в «Ихилов», по словам жены – это каникулы перед наступающими бессонными буднями. Пока ребенок в детской комнате (сразу скажу, папа и мама могут забирать его к себе в любое время – дети находятся в специальных люльках на колесах, нельзя только покидать территорию больницы до выписки), мать отдыхает или занята другими делами – например, принимает душ, разговаривает по телефону или встречается с родными, а может быть – вышла в соседний торговый центр сделать прическу или пообедать в суше-баре. Никаких ограничений. Отец же, отвезя ребенка в бокс, также не понижается в правах. Бирочка на запястье дает ему право входа в больницу в любое время. Он даже может остаться на ночь (в кресле или в кровати с женой – если не оплачивает дополнительного места) – или на обед, вопрос желания.
