Академия бракованных людей - страница 21

- Да ладно тебе нагнетать! Напиши тогда, как прошло, я буду ждать. – Ния приобняла подругу, и вместе они с другом вышли из пыльной аудитории.

- Напишу. - Отстраненно ответила она, прикрывая за ними дверь. Кто-то домой, а кому-то на пятый этаж, к самому дьяволу. Или алгеброику, смысл, в общем-то, один.

Дорога наверх была самой длинной, и самой нервирующей, за всю историю ее обучения здесь. Ступени пахли как в подъезде, низкий потолок давил. На улице, понемногу, темнело, некоторые фонари в коридоре мерцали, отчего девушка часто моргала и тяжело дышала через рот. Бывали минуты, когда в ее жизни происходили неприятные, волнительные события, и вот это было одним из них. Пальцы немного дрожали, глаза странно блестели, а язык все продолжал облизывать и без того влажные, покрасневшие губы, правда уже не от помады, а от нервов. Череда одинаковых, темных окно без растений. Глубочайшая тишина.

Она дернула за ручку темной двери, и та поддалась. В одиноком, прохладном помещении на кожаном офисном кресле сидел ее преподаватель, а по совместительству декан общеобразовательного факультета исправительной академии.

- Можно? – Одними губами спросила студентка, но он, как ни странно, услышал.

- Да, я ждал тебя. Бери стул, подсаживайся. – Его голос был безэмоциональным и холодным, если бы функции умели разговаривать, то звучали бы именно так.

- Как скажете. – Рал взяла стул, что стоял у стены и села рядом. Украдкой заглядывала в тетради старших курсов, которые мужчина быстро, но внимательно проверял.

- Иида. Что это? – Хенгер открыл журнал группы, и ткнул пальцем в столбец, на котором были отмечены ее баллы.

- Цифры. – Ответила студентка, закатив глаза. В глубине души она уже предчувствовала, как ей будут читать мораль.

- Да ну, правда? – Так же холодно ответил он, но уже с напряжением. – А я думал, буквы. Какая досада. Может расскажешь, как будешь все это исправлять? Или этого в твоих планах не было?

- Извините, но я плохо понимаю алгебру, да и геометрию. Вообще не понимаю, прямо скажем. Скажите, я по этим предметам последняя на курсе, да?

- Почетное третье место. С конца. Сразу за умственно отсталым и другим парнем, который болеет четвертый месяц. Скажи мне, где ты не понимаешь. Конкретнее.

- Везде. – Честно призналась она, склоняя голову.

- В таком случае, начнем с того, что ты будешь учить правила. На зубок. Будешь рассказывать мне их тут, как стишок, и только попробуй ошибиться в формулировке. Буду наказывать. Жестоко. – Декан был серьезен, но в зрачках промелькнуло что-то странное, отчего ученице сделалось крайне не по себе. – Чтобы была здесь каждый день. Буду давать задания, а ты будешь их решать. Разберем конкретно, что ты делаешь не так. И будешь подстраиваться под мое расписание, завтра я освобожусь примерно в шесть вечера.

- Шесть? – Юрала выпала в осадок. – Ладно, шесть, так шесть. Возле аудитории вас ждать?

- Да. Если что-то измениться, я дам знать. - Бледные губы растянулись в странной, нездоровой улыбке. - И еще кое-что, между нами. Пошлая помада. Слишком пошлая, ты как шлюха. Здесь с этим нельзя. Нельзя, ты слышала? Косметика противоречит уставу академии.

- Учту. - С раздражением пробубнила Иида, вставая со стула. “Как он меня назвал? Вот тварь. Пидор”.

Насколько могло стать тяжелее, настолько и стало.

5. Тяжесть отрицания

«Странный взгляд был направлен куда-то вдаль, я не мог понять, и даже предположить, о чем она думала. Это бесило. Либо скажи, либо уйди, а она стояла, будто бы зависла. Я не намерен тратить время на пустое молчание, а ей, казалось, было нормально, и даже комфортно. Закусила губу, и достала из сумки тетрадь. Зачем? Неужели я не знаю, что там? Работа обязывает посмотреть, и я беру ее, а на страницах – ничего. Она свежая, не тронутая ни ручкой, ни карандашом. «Вы ожидали увидеть это?» - закрывает глаза – «так или иначе, результат все равно один». Такое отношение выводит, ее нужно выставить, напомнить, среди каких помоев и отбросов ей место, но язык не слушается, пораженный самым сильным паралитиком – гневом. Руки сжимаются сами, карандаш в них ломается, правда этот хруст немного приводит в чувство: «вздумала со мной играть? Ты очень пожалеешь за свое отношение, и будешь наказана. За все наказана». «Плевать, делайте что хотите» - она странно вздохнула и направилась вон из кабинета. Вот только кто ее после этих слов отпустит, м?»