— Собеса? — внезапно осенило меня.
Шейлана радостно взмахнула рукой и продолжила за брата:
— А потом смотрим — «Салон дизайнерской одежды». Чего Эйдигера туда потянуло, не знаю. Но одежда там была такая, словно ее до нас носило не одно поколение варваров. Причем не на праздники — в долгие военные походы. Выгоревшая, драная, в заплатках разного размера и цвета. Заплатки все с бахромой из ниток. Даже обметать толком не сумели. Я и то управляюсь с иглой получше!
Словно в доказательство Шейлана невесть откуда извлекла шприц, литра на три, и самозабвенно ткнула им в воздух. Димар автоматически уклонился и перехватил инициативу рассказчика:
— А главное, на одежде висели бирки с цифрами. Вначале мы подумали, что это годы носки. Одни вещички четыре тысячи лет носились, другие всего три, а третьи — и вовсе десять. Тут уж, конечно, износишь до безобразия. И заплаты нашьешь, чтобы тело прикрыть. А оказалось-то на поверку, что это ценники! Представляешь — одежда как ваш антиквариат. Чем старее вещица, тем дороже стоит. Правда, нас долго пытались убедить, что это мода в Зейлендии такая. А пошита одежда вот только что. Заслуженным китайским народным цехом под названием «Подвал с пятью швеями и шестью иголками». Стиль называется винтаж. Видать, через винты прокрутили все те вещицы, а сами свинтили куда подальше. Чтобы с покупателями не пересекаться…
— А самый интересный магазин у вас называется фи-гня-те-лия! — восторженно взмахнула шприцом Шейлана. Если бы не удивительная скорость реакции Димара, игла вонзилась бы ему прямо в ухо, так что варвар вполне смог бы носить серьгу. — Не уверена в точности произношения. Но в том, что в названии есть фигня, убеждена на все сто процентов. Продают они, действительно, откровенную фигню. Почтовые марки за бешеные деньги. На почте они стоят раз в десять дешевле. А покупатели потом еще и хвастаются. Мол, вот, посмотри — какую фигню я купил на всю последнюю зарплату! Завидуй и попробуй переплюнуть!
— Не-не! Самый забавный магазин — «Хозяйственный». Ламар гоготал у входа часа три кряду, пока живот не прихватило. Я уже боялся, что у малого начнется истерика. Ну, ты же в курсе, что в вашем мире называют мужским хозяйством? — подмигнул мне Димар. — Малой решил, что там продают запчасти… Ну или эти, предметы ухода…
В общем, скучать не приходилось. Когда пулеметные очереди варварских баек плавно перетекли в одиночные выстрелы походных анекдотов, я собралась с духом и спросила уже всерьез:
— Скажите-ка лучше. А я что, могла умереть? Ну, когда помогала вашей роженице?
Димар замер каменным истуканом, выпрямился, словно солдат на плацу, и залпом осушил стакан мрагулской настойки… который только что налила себе Шейлана. Попытался запить моим чаем, но скандрина резво остановила руку брата:
— Так! Не учись плохому у сальфов! — осадила она начальника и пояснила для тех, кто в танке — то есть для меня: — Гвенд при нашем первом знакомстве слегка застеснялся собственного восторга моей неземной красотой. И для храбрости все напитки соседей уничтожил. Даже острым соусом не побрезговал и жидкой горчицей. Видимо, намекал, что я девушка с перчинкой.
Димар сделал несколько коротких глотков прямо из бутылки мрагулской настойки. Я подумала — все, сейчас он мне скажет такое, что желание работать и учиться в Академии Айливерта отпадет напрочь. Так же, как отпадают листья в осеннем лесу Зейлендии — сразу и навсегда. Димар немного придвинулся, прижался горячим боком и почти задушевно объяснил, обдавая меня запахом оливок и клюквы:
