Злость растворяется в запахе сгоревшей смеси. Себастьян морщится, прикрывая нос рукой и продвигается вперед.
Девушка успела переодеться и, по-видимому, принять душ, потому как предстала перед ним в его длинном банном халате серо-зеленого цвета с распущенными волосами.
Его любимый халат. Положительнейшая сторона этого одеяния - он очень легко снимается. Достаточно только потянуть за пояс...
Несмотря на небольшую усталость, его мужское эго не упускает шанс проявить себя.
Себастьян тихонько подбирается к ней сзади и обнимает рукой за талию, прижимая спину Арии к своей груди и вдыхая ее аромат.
- Смотрю, ты адаптировалась? – он чувствует древесный запах с лимоном.
До его геля для душа тоже чертовка добралась.
- Агааа, - весело отвечает Ария, выпутываясь из его объятий. – Готовлю нам пасту болоньезе.
Вид на сковороде далек от совершенства, как и от пасты болоньезе, которую он знает не понаслышке, но демон не спешит выдавать свое тайное знание.
Болоньезе, так болоньезе. Коричневая, так коричневая. С морковью, так с морковью...
- Готов, даже яд есть из твоих рук, – подтрунивает он над ней, подхватывая ее за ягодицы и усаживая на кухонную стойку. - Уверен и он будет казаться мне сладким.
- Тогда ты вовремя пришел, - парирует она, пытаясь спуститься, но Себастьян преграждает ей путь своим телом.
- А что-нибудь съедобное после этого будет? А то мне советовали не больше двух порций яда в день, - улыбается Себастьян, уворачиваясь от замаха ее ноги.
- Будет. Сухари любишь? – она кивает на валяющийся на подоконнике сухарь, который, судя по виду, лежит здесь уже не первый год.
Ария все же спрыгивает со стойки, не подпуская его к себе. И ему это не нравится. Он вынужденно уступает, не предпринимая дальнейших действий склонить ее к чему-то большему.
- Больше не смей так делать, - его голос тверд, в глазах полыхает тьма. – В следующий раз сдохнешь вместе с ним. Я не полезу тебя вытаскивать.
Моментальная серьезность, ни капли игривости. Во взгляде такая привычная чернь плескается.
- Хорошо, - она быстро кивает, предпочитая не влезать в спор и соглашаясь с ним мысленно, что переборщила.
- Я серьезно. Я предупредил.
Он смотрит в ее глаза, пытаясь отметить в них понимание, но натыкается на лукавство.
Нет, не собирается к нему прислушиваться. Еще раз полезет, если приспичит.
Мужчина шлепает ее по ягодице, что Ария ойкает и с деревянной лопатки, удерживаемой ею, отлетает лапшичка и улетает в раковину.
Все-таки лапша в этой смеси все же имеется... Это радует.
- Мне кажется, даже самый изголодавшийся бомж есть это побрезгует… - возвращается он к предыдущей теме о сухаре, почесывая подбородок.
Получается двузначно. Ария косится на свою стряпню, а потом переводит взгляд на сухарь, пытаясь уловить, все же к чему относится его последнее высказывание.
Перед ней тот же самый задорный парень со смешинками в глазах, что и прежде.
- Что поделать, - хихикает девушка. – Со мной не забалуешь.
Ему нравятся эти разговоры с ней ни о чем. Такие живые, забавные. Кто кого уест.
Поначалу ей было сложно привыкнуть. В особенности в первые дни она реагировала на каждое высказывание и придирку, ожидая подвоха, но потом немного успокоилась. А он не торопил.
Ему нравится, как от нее пахнет его гелем для душа. Дерево с кислинкой и горчинкой. Хотя ее собственный запах дождя кружит ему голову еще сильнее. Особенно в непогоду ее аромат усиливается, распространяясь по помещению и он готов вечно вдыхать его... Иногда он чувствует ее раньше, чем видит.
