Не помню, что говорила. Слова во сне плохо запоминаются. Помню, что отчаянно пыталась «починить» брата, не дать ему развалиться окончательно. Меня охватила паника, по лицу ручьями бежали слёзы. Только во сне я могла нормально выплакаться, пореветь вдоволь.
Бледный свет, освещающий бассейн, погас.
– Всё происходящее тебе только кажется. Призраков не существует… – этот голос я узнала бы из тысячи. Никогда не забуду. Голос врача, назначавшего мне «лечение». Лечение темнотой, ледяной водой и током…
– Коутс, очнись! Очнись!
Меня хорошенько встряхнули. Щёку обожгло ударом. Щурясь от яркого света, ощущая себя полностью дезориентированной, спустила тьму, чтобы наказать кого бы то ни было…
– Сиэль, прекрати! Это я! Я – Тэй!
Резко села, сжав руку в кулак, и разлепила отчего-то припухшие горящие веки. Не было никакого яркого света, комнату освещал лишь тусклый свет ночника над кроватью соседа. Соседа, которого окутала тьма.
– Вот ведь! – Подскочила, призывая силу обратно. – Ты как?! Жив?! – Подкинула над головой голубую сферу, чтобы внимательней оглядеть соседа на предмет повреждений и ожогов от тьмы, и выдохнула с облегчением, ничего не обнаружив.
«Сара… что это было? Кошмар? Расскажи мне…»
– Не сейчас, – отмахнулась от брата, кружащего рядом.
Тэй поднялся, цепляясь за мою руку, и обессиленно упал на кровать.
– Ты плакал… – сипло выдавил он. – Совершенно беззвучно. Казалось, ты не можешь проснуться. Сонный паралич – так это называется, кажется. Довольно жуткое зрелище…
Тяжело вздохнула и налила нам обоим воды из графина. Села на стул, отмечая, что время ещё не перевалило даже за полночь, и залпом осушила стакан.
– Ты спрашивал, почему я стал видеть призраков. Мать душила меня подушкой. Точнее… гм… – Кашлянула в кулак и улыбнулась Алексу. Призрак прильнул ко мне и устроил голову у меня на плече. Стало капельку легче и спокойнее. – Я был так ненавистен и так бесполезен для неё, что в минуту отчаянья… – не говорить же, что меня угораздило родиться девочкой вместо столь желанного сына, – мать ночью вошла в мою комнату и… отец остановил её, когда уже было поздно. Врач констатировал смерть, но вот удача, я не умер. Просто вдруг начал дышать. – Улыбнулась, как и всегда, уже привычка, но сосед странно дёрнулся. – А потом ко мне стали являться призраки и, к моему счастью или несчастью, пробудилась сначала тьма, которой, казалось, не было во мне и грамма, а потом и свет.
– Кхм… – неловко кашлянул Тэй. – Твоя мать знает о свете?
– Нет, – ответила ровно, трогая пальцами горящую щёку. Кожу покалывало. – Ты очень усердно пытался меня разбудить, – усмехнулась, пытаясь сгладить атмосферу.
– Она отправила тебя в лечебницу? – спросил сосед, тщательно контролируя голос, чтобы не показывать сочувствия. Спасибо ему за это.
– Не сразу. – Кивнула и поднялась, взглядом извиняясь перед Алексом. Мне нужно было собираться на разведку. – Я думал, что схожу с ума, но потом… ко мне явился друг отца. Точнее, его призрак. Я помог найти место, где того убили, и выяснить причины, отец поверил мне и предложил рассказать матери. Я бы не смог вечно скрывать это от неё, она и так стала что-то подозревать, задавать слишком много вопросов. Но ни я, ни папа, ни… мой брат – я говорил о нём – не подозревали, что всё обернётся таким образом. На самом деле по договору, заключённому между моими родителями, мать может распоряжаться мной как хочет. По сути, я не принадлежу себе… – наверное, последняя реплика была лишней. Тэй выглядел ошеломлённым и обескураженным одновременно.
