— Рыжий прекратит, а я не стану, — суженные глаза Хьюго были притягательны и опасны, ведь он готов был убить дракона, который позволял себе поглаживать меня.
— С чего ты решил, что я прекращу, северянин, — оскалился Рамин. — У тебя даже приговора нет, глупый мальчик.
— С чего ты решил, что у Евы есть приговор? — скривился Хьюго.
А скривился он от того, что я резко стиснула ноги, зажимая его ладонь в тисках бедер. Попытка прекратить пошлые поглаживания мне удалась.
— Мы посмотрим, — Рамин был свободен в собственных движениях.
Поэтому он медленно заполз под ткань платья. Мое сбившееся дыхание. Их горячие тела. Я неосознанно отвечала на движение пальцев Хьюго, ласкавшего внутреннюю сторону бедра. Рамин же нагло оказался между ног, накрывая ладонью тонкую ткань трусиков.
— Сложность пробуждения зверя заключается в том, что девушек уже разобрали мужчины, которым они не принадлежат…
Я не могла даже головы поднять, ведь парни пригвоздили меня взглядами. Жадными. Голодными. Опустила лицо, прикрываясь волосами, чтобы не спалить смущенный румянец. Тесные штаны Рамина выдавали заметный бугор. Я неосознанно сглотнула, встречаясь с потемневшим взглядом черных глаз.
Я чувствовала. Прекрасно чувствовала это разъедающее внутри желание. Оно распаляло сильнее, вынуждая против воли и здравого смысла поддаваться вперед. Это сумасшествие на троих.
— Рамин… — задохнулась от поглаживаний лобка.
Сглотнула, не успела оправиться, как Хьюго придвинулся ближе к половым губам пальцами.
— Хьюго… — выгнулась в спине.
Я на мгновение прикрыла глаза, абстрагируясь от происходящего. От мыслей о том, что нас могут застукать. От пинков совести, которая не позволяла и толики здравого смысла допустить то, что меня сейчас трогали двое мужчин. От желания, растекающегося на сердце. Невозможности вздохнуть до тянущей боли между в солнечном сплетении.
— И это связывает нас по рукам и ногам, ведь истинность важна для дракона. Не только рождение здоровых наследников способствует этому, но и…
Голос профессора перекрывали нахлынувшие чувства. О чем можно еще думать, когда в голове бешеный марш сердцебиения от прикосновений…
Из горла вырывались рваные выдохи, голова кружилась в медленном танце. Я облизнула пересохшие губы, забирая голодные взгляды мальчиков. Инстинктивно двинулась ближе к парте. Ненароком пуская парней еще глубже. Настолько, что они оба осознали степень жара между ног.
Их пальцы застыли лишь на миг, а затем каждый из них принялся выводить узоры на тонкой ткани, задевая горячую кожу. Я слегка подрагивала, прикусывая губу почти до крови, все еще в попытках остановить сумасшествие.
— Остановитесь, пожалуйста, — умоляюще выдохнула.
Подушечки пальцем ритмично потирали интимное место через ткань трусиков, и по спине прокатывал жар, ударяя в тугую пружину. Заставляя все внутри пульсировать.
И вот я… собираю последнюю волю в кулак, слегка дернув парней за руки.
Я не смотрела на них, но мой голос неприкрыто дрожал. То ли от волнения… то ли от растущего желания, то ли от… страха…
— Пожалуйста, я прошу вас… остановитесь…
Мальчики остановились. Медленно убрали руки, прошлись пальцами по разгоряченной коже в последний раз, осторожно поправляя короткое платье. Драконы одновременно отсели, давая мне пространства.
В состоянии кружащего, цикличного полета, было сложно слушать дальше профессора и что-либо соображать. Сердце не прекращало бить в грудную клетку, то и дело заставляя шумно дышать. Я никак не могла успокоиться.
