– На кой дьявол было так нажираться?
– Девушка, которую я любил, умерла, если ты вдруг забыла. Зато тебе, кажется, плевать на смерть сестры.
– Не говори то, чего не знаешь, Торнхарт! Мы почти не общались, я так редко виделась с Ви, что с каждым годом мне казалось, что я попросту выдумала ее. Так же как Шу! Которого ты ножом порезал. Я ещё не простила тебя за это!
– Тебе так жалко ту уродливую хрень? – осторожно спросил Шон.
– Та уродливая хреньс детства со мной. Я сшила её своими руками. Вот этими, – помахала свободной ладонью у его лица.
– Шитьё явно не твоё, – продолжал цеплять меня забулдыга.
– Пить явно не твоё, – парировала я, и он издал лёгкий смешок.
Мы осторожно положили тело Шона на кровать. Пока виновник моей бессонной ночи пошёл за тазиком, я осторожно накрыла его одеялом. Убрала со лба липкую прядь и засмотрелась на бледное измученное лицо. Каково ему было чувствовать своё бессилие, обладать магией, но быть не в состоянии спасти любимого человека. Винит ли он себя в смерти Ви? Как это вообще получилось?
Услышала шум за спиной. Верни стоял с тазиком, и по его растерянному взгляду я поняла, что Шон вернулся к себе в домик, а передо мной опять ничего не одупляющий паренёк, которого дважды за вечер жёстко ментально изнасиловали.
– Спасибо, – взяла у него таз из рук и мягко приказала: – Иди спать. Эта была очень долгая ночь.
Мне бы тоже не мешало отдохнуть перед дорогой домой. Вряд ли я раскрою все тайны моей сестры до утра. Да и нужно ли? Кем бы ни были эти Джезабель Мисткрос и Лиам Эшрейвен лучше им быть подальше от всего, что связано с семейством Теймроуз. Да и Шон пойдет на поправку скорее, если жалкая подделка не будет мозолить ему глаза. Ведь будем честны, резьбу ему сорвало именно тогда, когда он увидел меня.
Прикрыла за собой дверь, оставив Шона одного, и вернулась к себе в комнату. Долго смотрела на бесполезный замок, который он легко открыл, и колебалась. Обвела взглядом смятую постель, улыбнулась и не стала задвигать щеколду. Если вдруг он попробует повторить прошлый фокус – прирежу его.
Подняла с пола распечатанный конверт, адресованный Вернону и, не испытывая никаких угрызений совести, вытащила письмо и подсветила фонариком на телефоне размашистый почерк сестры.
Дорогой Шон,
Я знаю, что ты не оставишь все как есть и обязательно выкрадешь это письмо раньше, чем, оно попадёт к Вернону. Догадываюсь, как ты это сделаешь. Просто не обижай Верни, он добрый малый…
Что? Ви и такое предусмотрела? Выходит, ничего у неё с Верноном не было, а это лишь ещё один отвлекающий манёвр. Сестра не перестаёт меня удивлять.
Вернулась к чтению письма, чувствуя, как в сердце неприятно покалывает от чего-то нового и очень неправильного. Ревность? Что это? Я никогда не испытывала к сестре ни зависти, ни чего-то подобного. Но сейчас мне необъяснимо плохо…
С Верни у меня ничего не было. Мне просто захотелось позлить бабушку напоследок. Только представь себе её лицо! Ведь она видела нас с тобой парой. Так глупо. Меня ты никогда не любил. Думал, что любишь, но жестоко обманывался. Я знаю, по кому безмолвно кричит в ночи твоя душа. И ты тоже скоро узнаешь. Ты будешь винить меня, злиться, ругаться. Но… так вышло. Постарайся понять.
Ты спросишь, почему я не рассказала обо всём раньше? Это сложно. И я не имею права признаваться сейчас. Потому что меня больше нет. К тому моменту, как ты доберёшься до этого письма, мой гроб уже зальют бетонным раствором. Так что слова уже бессмысленны. Но, может, когда-нибудь вы с Виви простите меня за слабость и не только.
