После пробуждения среди ночи заснуть я так и не смогла, ворочалась с боку на бок и думала, думала, думала… От этого к утру разболелась голова и окончательно испортилось настроение.
Завтракать, как и ужинать, не хотелось, но Лэн заявила, что голодовка – верный путь к могиле, и все-таки вынудила меня пойти в столовую вместе с ней и подозрительно задумчивой Радишей. В просторной, оформленной в желто-оранжевых тонах столовой было немноголюдно; наверное, студенты еще не прониклись жестким расписанием и вовсю отсыпались. Я бы тоже не отказалась, но вместо этого пришлось под строгим взглядом целительницы-второкурсницы съесть овсяную кашу с кусочками яблока, два ломтика хлеба с сыром и выпить стакан сладкого чая. По стеклу монотонно стучали дождевые капли, и я старалась не смотреть за окно, предпочитая разглядывать солнечно-яркую скатерку.
Жизнь казалась унылой и серой. Даже после чая.
– Сходим в город, когда дождь закончится? – предложила Лэн, и Радиша, растеряв загадочную томность, живо закивала.
А я, вспомнив о вчерашнем, с трудом подавила вздох. Но отказаться не успела – громкий переливчатый вой разрезал сонную тишину столовой, заставив немногочисленных ее посетителей подскочить и, скривившись, зажать уши.
– Это… что?! – выдохнула я, когда похожие на вопль баньши звуки прекратились.
– Сигнал общего сбора, – нервно хихикнула Лэн. – Демоны бы его побрали… За целый год так и не привыкла!
К такому не то что за год – и за пять лет не привыкнешь! Зато не услышать и проигнорировать нереально. Наверняка тех, кто спал и видел сладкие сны, из кроватей в один миг вынесло…
Лэн выскочила из столовой первой. Мы с Радишей, переглянувшись, бросились за ней. Блуждать по коридорам в поисках места общего сбора студентов – сомнительное удовольствие. Хотя… смутно припоминаю, что вчера мне выдали план академии, и наверняка предполагалось, что я, как и подобает приличной студентке, внимательнейшим образом с ним ознакомлюсь. Что ж, будет чем заняться до начала учебы. Академия не маленькая, чтобы обойти все нужное – с планом в руках, разумеется, – много времени понадобится.
Перебив размышления о будущем, вновь раздался жуткий вой. Неужели кто-то из руководства посчитал, что мы с первого раза не услышали и не поняли?!
В главный холл мы ворвались запыхавшиеся и злые, как и остальные, здесь собравшиеся. Студенты жались к стенам, а у подножия лестницы, расположенной напротив той, с которой я вчера упала, стояли двое мужчин и женщина, облаченные в сине-серебряные мантии. Женщина была высокой, статной, уже немолодой, но невероятно красивой. Белоснежные волосы, собранные на затылке в тяжелый узел, в холодном свете магических сфер отливали серебром; огромные синие глаза смотрели прямо и строго. Она величественно опиралась на руку молодого мужчины, чьи черные волосы были заплетены в длинную, до лопаток, косу. Слева от женщины стоял Даниэль, и я вздрогнула, наткнувшись на его взгляд, а потом и вовсе покраснела, вспомнив сон.
Ох ты ж демоны… Нервы, это все нервы. А вчера я, как назло, так и не зашла в аптекарскую лавку. И уже не зайду. И в самом деле, что ли, идти к Дану и требовать успокоительного? Сам же говорил, если что нужно… А мне нужно. Очень-очень нужно!
Слух резанул третий вопль, на счастье короткий, и в холле установилась практически мертвая тишина.
– Доброго здравия, господа студенты, – сильным, но при этом приятным, мелодичным голосом начала женщина. – Первое в этом году собрание должно было пройти не сегодня и не так, но обстоятельства таковы, что пришлось нарушить наши традиции. Для только поступивших представлюсь: я – магистр Илана Корревайн, ректор Академии чародейства, в которой вам предстоит учиться. Добро пожаловать в эти стены. Старшие курсы – с возвращением. Надеюсь, каникулы вы провели с пользой и полны энергии и желания направить ее в полезное русло. Праздник, посвященный началу нового учебного года, состоится, но позже обычного. Тому есть веская причина.
