Да, в последнее время в Академии, да и повсюду в Звёздном мире произошло немало странных событий. Взять хоть то внезапное потемнение, случившееся вскоре после возвращения Кесси из миссии в Мир желаний. Оно тогда выбило из колеи всех, включая преподавателей. Даже директриса, леди Стелла, всегда такая спокойная и сдержанная – истинный пример для подражания, по мнению Пайпер, – лишилась душевного равновесия. Что уж говорить о главе приёмной комиссии, леди Кордиал – она заикалась ещё больше, чем обычно.
Поэтому теперь все в Академии нуждались в уверенной и позитивной поддержке, как никогда. А значит, время для Дня звёздной доброты и впрямь было идеальное.
Размышляя об этом, Пайпер вдруг ощутила неожиданное волнение. А что, если она пошлёт ободряющее стихотворение самой себе? Не поднимая головы с подушек, она потянулась за старзапом и набрала в качестве адресата своё собственное имя.
В верхнем углу экрана тут же возникла иконка с её изображением: безмятежное, чуть рассеянное выражение лица, тонкие брови цвета морской волны – такого же, как и длинные прямые волосы, и устремлённый вдаль взгляд больших изумрудно-зелёных глаз.
Для этой голо-фотографии Пайпер собрала волосы в конский хвост, конец которого спускался ниже пояса. Лицо её было спокойно, как во время плавания по Лучезарному озеру, и Пайпер подумала, что именно такое состояние подошло бы ей сейчас: уравновешенное, мирное, полностью расслабленное. С какими же словами должна она обратиться к себе, чтобы вернуть подобную гармонию?
«Как остров покоя среди бури тревожной…» – начала писать Пайпер и тут же задумалась. Какая рифма к слову «тревожный»? «Надежный», сразу пришло ей в голову. А что было самого надёжного в её жизни? Конечно, общежитие Малой Медведицы, в котором она так счастливо живёт последние два года!
Как остров покоя средь бури тревожной,
Твоё общежитие, дом твой надёжный.
Пайпер снова остановилась и задумалась.
А сны твои – тайны твоих озарений…
(Пайпер всей душой верила, что все важнейшие истины раскрываются в снах).
В гармонии мыслей и стихотворений.
Пайпер и сама понимала, что это не лучшее из её произведений, но время было позднее, и она устала. Пайпер вообще считала, что лучшее время – то, которое проводишь во сне, когда разум и тело обретают покой и гармонию. Конечно, она сегодня успела, по обыкновению, вздремнуть после обеда, но иногда такого отдыха оказывалось недостаточно.
Пайпер сосредоточилась на ярких светильниках в комнате, и через мгновение белый свет потускнел и приобрёл мягкий зеленоватый оттенок, умиротворяющий и обеспечивающий наилучший отдых. В общежитии Пайпер делила комнату с Вегой, но принадлежащая каждой из девочек половина общей спальни отвечала их привычкам и складу личности.
Пайпер знала, что Вега тоже готовится ко сну, но ей нравилось чувствовать себя уединённо в своём уютном тихом уголке, отделённом и от соседки, и от деятельной суеты Академии. Всё здесь было мягким, текучим, плавным… ни одного острого угла, ни одной прямой линии.
Кровать Пайпер была круглой, как и добрая дюжина (а то и не одна) мягких подушек. Круглым был пушистый прикроватный коврик и лёгкое, как пёрышко, стёганое одеяло. Даже её комнатные цветы росли в приятных на вид круглых горшках, а их мягкий усыпляющий аромат дарил ей отдых и освежающий покой.
– Спокойной ночи, сладких снов, тревоги прочь, покой готов! – пожелала ей Вега.
