«Меня встретил после первой ленты парень, высокий. Симпатичный. Спросил, любишь ли ты цирилийские карамельки. Я сказала, что если ему это интересно, то пусть спросит у тебя, но если вдруг у него завалялись, то я не откажусь. Цирилийские карамельки! За тобой бегает мажор, сестричка».
Неожиданно записка сестры её развеселила. Эдан не гнушался никаких возможностей с ней заговорить, и Люка решила дать ему желаемое. Когда он отыскал её в толпе потока, собравшегося перед аудиторией идентификаций, она не убежала.
- Думаешь, преследуя мою несовершеннолетнюю сестру, ты чего-то добьёшься?
Эдан улыбнулся – широко, открыто. Той улыбкой, которую она… любила? Она посмотрела в его глаза. Люка не знала, что чувствует к нему. Точно не равнодушие, и точно не всепрощение. Она решила, что это симпатия, растоптанная его пренебрежительным отношением к ней. Помятая, несчастная симпатия. Но не умершая.
- Ты со мной заговорила, это уже прогресс.
- Я даже сейчас не понимаю, зачем я с тобой разговариваю, - пожала плечами Люка, - ты выполнил свою часть нашего уговора. Даже перевыполнил. Айлирия здесь, мой резерв круче горных склонов. У меня нет к тебе претензий в этом плане.
- То есть, ты хочешь сказать, - он понизил голос, - что приходила ко мне по делам? Несколько месяцев подряд? Что случилось, Люка? Мы ведь оба знаем, что между нами было что-то большее, чем просто… близость, - последние слова он произнес едва слышно.
Она смотрела на него во все глаза, не в силах оторваться. Обычно она себе этого не позволяла. Насколько сильно он ей нравился, настолько же он и упал в её глазах после того, как она пришла к нему в последний раз, и услышала девичьи стоны из-за его двери. Эти чувства обиды, неоправданных надежд и невыносимого притяжения рождали в её душе настоящий комок из переживаний, непонятных даже ей. Она сама не знала, как было бы правильнее поступить.
- Эдан, случилось то, что я не хочу быть чайной чашкой из сервиза, - наконец, произнесла она. Он удивлённо поднял брови, и она уточнила: - Одной из многих. Ищи для этих целей кого-то другого.
Его глаза удивлённо расширились.
- О чём ты говоришь?
- О том, - Люку разозлило его актёрство, - что я, наверное, слишком многого ожидала от такого, как ты. Это, конечно, было моей собственной ошибкой. Я ведь знала, что ты… ммм… многим девушкам помогаешь.
Эдан выглядел совершенно сбитым с толку, но Люка этого не видела и не хотела видеть. Он взял её за руку; девушка тут же попыталась вырваться, но бесполезно.
- Мы были в отношениях, - серьёзно произнёс он, - я бы никогда такого не допустил.
- Мы не были в отношениях, Эдан, - остудила его Люка, - ты мне ничего не предлагал, а я ни на что не соглашалась. Между нами случилось деловое соглашение, и оно уже выполнено, - Люка снова попробовала выдернуть руку. – Отпусти, уже лента началась.
Они простояли под аудиторией так долго, что, войдя, Люка увидела свободные места лишь на верхотуре амфитеатра, и угрюмо побрела туда. Народу было столько, что она не могла отыскать Вегу даже взглядом, потому девушке пришлось сесть на предпоследней парте, как двоечнице.
Место оказалось неплохим – из окна был виден сад. Люка пыталась мечтательно засмотреться на чудесный пейзаж и хорошую погоду, но в голову лезли только слова Эдана. Каков лжец! Она собственными ушами слышала, как исходит от удовольствия какая-то девчонка в его комнате, и сейчас он будет ей рассказывать, что не спал ни с кем, пока они были… вместе?
