– Я… он… я не хотела, – с трудом пискнула я, с ужасом взирая на Франческу, которая, кажется, впала в ступор не хуже меня. По крайней мере, она до сих пор улыбалась, а не пыталась выдергать мне волосья.
– Что случилось, милая? – Голос девушки звучал совершенно искренне.
– Ну, как же… жених… руку… вот… – полузадушенно блеяла я, готовая от стыда провалиться сквозь землю.
– Жених? Да что ты говоришь! Шарль – твой жених?
– Поч-чему мой? – Я уже совершенно перестала понимать происходящее. – Твой же!
– Кто тебе такое сказал? – Глаза красавицы расширились от удивления. – Мы с этим проказником сто лет знакомы: он дружит с моим старшим братом, да и на одних подмостках нам выступать приходилось! – Франческа обняла меня за плечи. – Милая, ты, видимо, жила в очень строгой семье, но здесь столица, здесь все проще! А у артистов и вовсе свои представления о приличиях! Приди в себя: тебе что, никогда руку не целовали?
Я лишь помотала головой. Какие-никакие, а мы – дворяне: простолюдины бы три раза подумали, прежде чем дотронуться до аристократки, во время ярмарок мы только с торговцами и общались, откуда же взяться воздыхателям?
– Так ты не злишься? – на всякий случай уточнила я.
– Мне не на что злиться! – увещевала Чеккина. – Так что перестань дрожать и привыкай. Что-то мне подсказывает, что без мужского внимания ты надолго не останешься!
Я все еще чувствовала себя не в своей тарелке и попыталась перевести разговор на иную тему:
– А верит Демар тоже музыкант, как и ты?
– Дорогая, ты точно из Веритерры? Создается впечатление, будто ты выросла в другой стране! Шарль – актер, причем очень известный. Кроме того, он пишет неплохие пьесы, но его актерская известность не идет ни в какое сравнение с драматургической. У него прорва поклонниц! Поверь мне, очень многие девушки из собравшихся здесь неделю не мыли бы руку, если бы ее поцеловал Шарль. – Чеккина задорно подмигнула мне.
Я догадывалась, что сейчас опять спрошу о чем-то общеизвестном, но перед Франческой я уже выставила себя неотесанной деревенщиной, так что терять было нечего:
– А актер – это вроде скомороха?
– Ой, ты только Шарлю такого не скажи, – хихикнула девушка. – Скоморохи – это самая низшая ступень актерской профессии. Среди них совсем нет магов, и они очень грубы, в приличных местах такие не выступают. А Шарль принимает участие в самых роскошных столичных постановках. Думаю, он не откажется как-нибудь пригласить тебя на спектакль. Но тсс, кажется, верит ректор готов разродиться приветственной речью!
На настиле и впрямь сгрудились преподаватели, даже ради праздника не снявшие мантий. Ректор гордо стоял впереди всех, выпятив щупленькую грудь. Собравшиеся примолкли, и глава Академии начал довольно занудную речь, почти полностью повторявшую написанное в руководстве. Слушать его было совершенно неинтересно, так что я во все глаза разглядывала наших будущих учителей, пытаясь угадать, кто какой предмет ведет. Впрочем, если вспомнить список лекций из руководства, здесь присутствовали далеко не все педагоги. Тогда я попыталась разобраться хотя бы в деканах факультетов, но насчитала лишь семь мантий с серебряной отделкой. Видимо, кто-то из руководителей не посчитал нужным прийти на праздник.
Но оказалось, что я зря ломала голову: ректор сам представил деканов и даже немножко рассказал о каждом факультете. Не упомянутым остался лишь факультет истинного Чувства. До чего странно: в руководстве тоже забыли рассказать именно о нем!
