– Я не об этом! – возмутилась не на шутку, отправляя метлу отдыхать и проходя в кабинет, куда тут же засеменил и Родди, мелко перебирая ножками. И как только успел так быстро подняться?
– И всё–таки мы оба прекрасно знаем, почему ты сегодня вся такая красивая. Халатик ты, между прочим, впервые надела. Думала, он придёт выяснять отношения, – продолжал гнуть свою линию фамильяр. – А ведь я говорил тебе, Лейла!
– Заткнись! – беззлобно попросила я, усаживаясь за стол.
– Ты должна завести себе нормального мужчину и прекратить возбуждаться только на этого замминистра. Посмотри, какую он тебе свинью подложил! Да что там! В каждый угол города – по свинье! – негодовал Родерик. – Не вздумай его соблазнять, если увидишь! Терпи!
Подняла суровый взгляд на бесстыже пробравшегося в мои мысли фамильяра.
– Я. Не собираюсь. Никого. Соблазнять. Мне некогда! – рявкнула так, что окна в кабинете беспомощно распахнулись, впустив утреннюю прохладу с едва уловимыми нотами морской соли.
– Ну, ладно, ладно. Я просто подстраховался, – пошёл на попятный шкафчик. – Тревожит меня, что после всего случившегося между вами по–прежнему искры летают. Одни твои новые книги чего стоят. Это в каком же он был состоянии, что ты смогла вынести у него полстеллажа? Вы ведь оба помешаны на книгах и цените их куда больше, чем людей. Он за один корешок удавится.
– Родди, – прошипела я змеёй.
– Что Родди? Что Родди, Лейла? – Шкаф затопал ногами недовольно и грозно. – Я тебя предупреждаю, моя дорогая: не связывайся с ним. Боги с этой академией. Проваливай задание и поехали куда–нибудь в милый и приятный городишко, где нет никаких академий, и у него не будет повода туда типа случайно приехать. Будешь варить зелья, продавать, нам на всё хватит: и на платья, и на туфельки новые…
– Родди!
– Я волнуюсь!
– Ты хочешь, чтобы я сдалась! – рявкнула зло. – Но будет так, как решила я, сэр Родерик Кенсингтон Третий! И вы мне поможете! Не отвертитесь!
– Да куда я денусь, – буркнул шкаф, пятясь из кабинета. – Пойду проконтролирую девочек.
– Будь любезен!
Фамильяр давно ушёл, а я всё смотрела невидящим взглядом боги знают, куда. Шкаф был прав, гад проницательный. Гидеон, змей красноречивый, красивый, да обольстительный, зацепил меня не на шутку, неспроста ведь я его когда–то выбрала. Столько лет не виделись и вроде ничего, как–то жила, а тут одна встреча, притом не самая приятная, и мне вновь снятся сны, в которых он…
Если бы ведьмы умели краснеть, залилась бы румянцем. Однако у меня не было на воспоминания ни времени, ни сил, я и так зря здесь расселась, дела не ждут.
Подорвалась, словно ненормальная, опрокинув стул и смахнув ненароком кипу бумаг.
Осознала, что творю.
Выдохнула.
Потрясла головой.
Нагнулась, подбирая разлетевшиеся листки.
И ровно в этот момент скрипнула дверь.
– Кхм. Кхе. Н-да уж, – забормотал незнакомый мужской голос.
Незнакомый! Мужской! Голос! Клянусь, сейчас я впервые в жизни была бы рада, если бы зашёл новый замминистра! Не было бы так стыдно.
Но это не он.
А я стою, простите, буквой «Г» ко входу, ещё и в коротюсеньком наряде от столичного дизайнера, явно не предусмотревшего, что произведение его извращённого мозга могут использовать где–то, кроме будуара. Ведьмочки–то ладно, спокойно и с достоинством пережили такой наплыв красоты и очарования, а вот мужчина средних лет с военной выправкой краснел и явно был готов к чему угодно, кроме переговоров.
