Катя
Мы прошли к небольшому круглому столику в преподавательской части столовой, хотя сейчас можно было сесть где угодно, адептов-то нет. Но, видимо, Кайнерис считает ниже собственного достоинства сидеть на местах, предназначенных для студентов.
Сид даже не присаживаясь на стул начал активно уплетать содержимое своего подноса, и поверьте, вам бы ни за что не захотелось это увидеть.
Вы знаете, где находится рот у осьминогов? Нет? Вам страшно повезло. Я раньше не задумывалась об этом и прекрасно жила, а теперь мечтаю ТАКОЕ развидеть!
Кайнериса, кажется, поглощение пищи осьминогом нисколько не смущало, потому что он тихо-мирно сидел на своем стульчике, держа идеально прямую спину и столовые приборы длинными и тонкими пальцами. Медленно отрезал кусочек, также медленно подносил его к губам и еще медленнее и тщательнее пережевывая, смакуя вкус и наслаждаясь этим процессом.
Я же усиленно старалась не смотреть на Сида, хотя жестокое периферийное зрение так или иначе подбрасывало картинки всасывающего пищу осьминога и активно помогающего всеми восемью щупальцами. И тоскливо взирала на свой поднос, на котором лежало красное “мясо” и зеленое “пюре”, обильно политое каким-то салатовым соусом.
Но, как выяснилось, жить здесь теперь придется долго, если не “всегда”, то надо как-то привыкать к местной кухне. Ведь наверняка у них есть вкусные блюда? Ну а то, что они внешне непривычны, надо просто привыкнуть. Так ведь?
И я трясущейся рукой потянулась за вилкой, собрала немного “пюре” и лизнула кончиком языка, а затем полностью сунула вилку в рот. Оказалось, вполне нормально. Напоминает пюре из какого-нибудь овоща. Не знаю какого, но есть вполне можно. По вкусу что-то кисло-сладкое. А вот “мясо” похоже на нашу семгу. Что ж есть можно, значит, голодная смерть мне не грозит. Ура!
За обедом мы абсолютно не разговаривали. Предполагаю, что Кайнерис просто не хотел, чтобы нас кто-либо подслушал и узнал, что я не русалка. Ну а я уже наговорилась. Хотелось для начала хотя бы с полученной информацией свыкнуться, прежде чем получать новую порцию “выноса мозга”.
После ужина мы вернулись в апартаменты тритона, а Сид, не скрывая своего злорадства, поплыл к себе домой. Правда, обещал завтра вернуться, а к началу учебы так и вовсе переехать ко мне, то есть к Кайнерису, на что тот буркнул что-то неразборчивое и попросил его не торопиться.
Вообще даже мне было немного жаль мужика. Жил себе, не тужил, и в одночасье обрел двух соседей: меня и осьминога. По Кайнерису было видно, что он крайне недоволен сложившейся ситуацией, что он не привык с кем-то жить, и более того, это его настолько сильно напрягает, что в любой момент я ожидала оказаться за дверью.
Но с другой стороны, я такая же пострадавшая сторона. Связываться с этими двумя я определенно не хотела, становиться русалкой и подавно. А то, что из-за этой нити я не могу дальше 15 метров отойти от малознакомого мужчины меня и вовсе смущает, потому что сразу же появляется масса вопросов: как мы будем спать, как он будет работать, а я буду учиться, да я ведь даже в туалет не смогу самостоятельно сходить, придется его просить сопроводить. Это же кошмар!
И хоть я храбрилась, но, честно говоря, сильно боялась того, что меня ждет в дальнейшем. У себя дома я была студенткой третьего курса химико-технологического университета, точнее вот-вот должна была перейти на четвертый курс. А теперь мне предстоит стать студенткой какого-то боевого факультета. И если не считать любви к плаванию, то спорт я вообще не перевариваю. Я никогда не ходила в зал, не занималась боевыми искусствами, да я даже физкультуру в универе постоянно прогуливала. А здесь, исходя из одного лишь названия, становится ясно, что драть будут как Сидорову козу.
