Саламандра обреченно кивнула и толкнула калитку на задний двор.
Вольер призрачных гончих занимал все пространство до ограды: псы любили бегать. Пока их не было видно, но адепты знали: гончие прячутся в какой-нибудь тени.
Провинившихся студентов встречал преподаватель демонологии – хмурый мужчина с рассеченной красным рубцом бровью. Он кивнул Кристофу и недовольно глянул на Малицу. Та смутилась и промямлила приветствие.
– Да уж недобрый вечер, адептка Ирадос! – хмыкнул преподаватель. – Вы-то что тут делаете?
– На собачек пришла посмотреть, – ляпнула первое попавшееся саламандра.
Демонолог расхохотался:
– Собачек! Скажете тоже! Да они проглотят и не поперхнутся. Поэтому, – голос преподавателя посуровел, – корзинку приятелю, а сами на пять шагов назад. Не кричать, руками не махать, не бегать.
– И не дышать, – мрачно пошутил Кристоф.
Преподаватель обернулся к нему и, скривив губы, подтвердил:
– Да, и не дышать, Нойр.
После подошел к ограде вольера и коснулся прутьев. Под восхищенное аханье адептов они истончились, образовав проход.
– Ну, чего стоим? – Демонолог нетерпеливо обернулся к Кристофу. – Они ждать не будут, съедят вас, Нойр, а Ирадос закусят. Вот уж свели вы знакомство! – Мужчина с укором глянул на Малицу. – У всех мальчики, у вас – Нойр.
– Может, у нас любовь, – гордо вскинув голову и расправив плечи, будто старался казаться внушительнее, чем есть на самом деле, басовито возразил Кристоф.
– Любовь! – Демонолог прыснул в кулак. – Ой, не смешите меня, Нойр, лучше топайте сюда, я вечно контур держать не стану, а собачки заждались.
Разом растеряв всю важность, ссутулившись, Кристоф шагнул к ограде. Преподаватель чуть посторонился, пропуская его, и тут же встал за спину ученику, готовый в любую минуту отразить нападение призрачных гончих.
Кристоф сделал пару шагов и в растерянности остановился. Что дальше?
– Налей молоко в корыто и быстро уйди, – подсказал демонолог. – Когда напьются, посвисти и кидай мясо через силовой полог.
Юноша сглотнул и на негнущихся ногах побрел к корыту. Губы шептали одно из вербальных защитных заклинаний. Оно вряд ли спасет от призрачных гончих, но хоть немного успокаивало.
Краем глаза Кристоф уловил движение. Серебристая тень скользнула из-за деревьев ему за спину.
– Фу, место! – забеспокоившись, крикнул демонолог. На пальцах заискрилась магия, готовая в любой момент сорваться заклинанием. – Нойр, осторожнее, сзади!
Кристоф дернулся, едва не выронив корзину, обернулся и встретился взглядом с пылающими углями глаз. Они принадлежали кобелю. Тот превосходил Кристофа в росте и явно не питал добрых намерений. Шерсть вздыблена, хвост опущен.
– Богиня-Мать! – в ужасе выдохнула Малица.
Прижав ладони к щекам, она, окаменев, следила за псом. Какие ж они огромные! До этого саламандра мельком видела суку и перепугалась до смерти, а теперь кобель. Этот проглотит и не подавится.
– Нойр, не двигаться, не колдовать, не кричать!
Демонолог сотворил ловчую сеть и теперь заходил к кобелю сбоку, чтобы накинуть.
Землисто-бледный Кристоф сжимал ручку корзины так, что, казалось, та переломится. Глаза его превратились в два блюдца, губы сжались и тоже побелели. Но ничего, держался, не паниковал. Впрочем, что ему еще оставалось?
Призрачная гончая подняла голову и завыла. От этого звука кровь стыла в жилах, а сердце переставало биться. Казалось, все звуки стихли. Малица не удивилась бы, если бы адепты попрятались за дверями общежития. Она бы тоже с радостью сбежала, только не могла: приросла к месту. Тело покрылось мурашками, а в голове крутилось: «Конец!»
