Лейтенант Ивес Ир’сан
Время на гауптвахте слилось в сплошную клейкую массу, как переваренную овсянку. Лишь благодаря освещению, стандартным водным процедурам по утрам и трёхразовому питанию Ивес приблизительно мог отслеживать время, проведённое в унылых пентапластмассовых стенах. Лейтенант Ир’сан понятия не имел, что и думать.
Он был готов к тому, что придёт отряд цваргов-конвоиров и объявит о злоупотреблении расовой способностью. Он был готов к военному трибуналу за то, что обманул руководство Космофлота и выкрал Кристину Соколову, что повлекло за собой ухудшение отношений с Захраном. Шварх! Он был готов ко всему, кроме навалившейся гулкой тишины и информационного вакуума. Это было сродни пытке. Что с Кристиной? Почему адмирал Юлиан Леру не передал караульным, на сколько дней он заключён на гауптвахте? Это пожизненное? Голова постоянно была загружена лихорадочными рассуждениями, что может произойти в ближайшем будущем и как правильнее на это будет отреагировать, вот только ничего не происходило, и это убивало. А ещё начались первые признаки нехватки бета-колебаний – гудение в висках, лёгкий тремор рук. Теперь, когда Селвин ушёл из камеры, спустя несколько дней Ивес очень чётко и тонко ловил колебания любого живого существа. Чувствительность резонаторов обострилась до предела. Конечно, по коридору несколько раз в сутки прогуливался комендант, а ещё здесь были общие водные процедуры, но все эти колебания были не теми. Ив ощущал себя голодающим хищником, которому упорно пытаются подсунуть мясо из соевого заменителя. На вид – мясо, на вкус – не то.
Лейтенант Ир’сан проснулся ещё до того, как слух уловил невесомые шаги – так сильно развилась его бета-восприимчивость за последние дни. Массивная фигура замерла у контрольной панели камеры, ларк что-то ввёл – и шесть соседних плазменных прутьев решётки потухли на мгновение – ровно на столько, сколько требовалось, чтобы ларк успел перемахнуть через металлическое основание двери и попасть в камеру.
– Вот где швархи ночуют! – выругался Хальгард, зацепившись коленом за низкую пластиковую скамью. Отвратительный скрежет мебели вспорол тишину.
– Тише ты! – шикнул Ивес. – Хочешь всех перебудить? Ты аккуратен, как бульдозер на парковке для мини-флаеров.
– Мечтаю, блин! Именно за этим и пришёл!
– А я-то думал, ты по мне соскучился.
– Да ни в жизнь! Никто по утрам душ на час не занимает, по ночам не храпит, носки по каюте не разбрасывает, – начал перечислять Хэл, деловито загибая пальцы.
Сидевший же на противоположенной скамье Ивес прикрыл глаза от удовольствия. Наконец-то знакомые и тёплые бета-волны! Хэл пах сухой полевой травой и лесом.
– …мои сэндвичи не ворует, перегородки не переставляет, на паркете больше нет новых трещин от чьих-то пятых конечностей…
– Ага. – Лейтенант Ир’сан глубоко вдохнул и выдохнул. Жестокая мигрень, ворочающаяся в последнее время как недовольный дикобраз, начала отступать.
– …и регулярные стоны девочек из соседней спальни тоже исчезли, теперь выспаться можно.
– Ага.
Лишь когда лейтенант Раадши-Харт остановился с перечислениями, Ив открыл глаза.
– Что?
– Совсем плохо, да? – тихо спросил ларк. Если уж цварг не отреагировал на его чушь, то, значит, дело – дрянь.
