Злость охватила меня и передалась Берту. Он сжался подо мной и явно собирался спикировать вниз на разорителей леса, который давно считал собственным домом. Я была солидарна с ящером, но вот обнаруживать свое присутствие не хотелось, а существование Берта – тем более. Да и убийство не входило в мои планы. Я расстроилась от собственного бессилия и сжала кулаки, мысленно пожелав, чтобы безмозглые братья немедленно убрались из леса. Но никак не ожидала того, что произойдет дальше. Внезапно корни танарии вырвались из земли за спинами братьев, чего они, увлеченные рубкой, не заметили, и, взметнувшись вверх, обвились вокруг ног незадачливых дровосеков. Те громко закричали, выронили топоры и замахали руками. А корни не щадили их, подвесив вниз головой, и даже пару раз приложили о ствол. Кровь брызнула на землю, и братья заверещали громче. Я испуганно зажала рот руками, и корни тотчас выпустили свои жертвы. Шлепнувшись в траву, братья, не прекращая кричать, вскочили и, прихрамывая, пустились наутек. Я в восторге смотрела, как они покидают поле боя, в надежде, что никогда больше не вернутся.
– Поздравляю, Лекса, а я все думал, когда же это случится, – довольно протянул Берт, выпустив из лап ветку и осторожно приземляясь. Я с облегчением сползла с чешуйчатой спины, но, услышав слова ящера, удивленно взглянула на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Магия земли, – улыбнувшись, пояснил он. – Я всегда подозревал, что она у тебя есть, давно пора было ей проявиться.
Я недоверчиво покачала головой:
– С чего бы? Ни одна наяна никогда не владела стихиями.
Я осторожно выудила из сумки остатки сыворотки. Хоть во флаконе и было на донышке, но я ни минуты не сомневалась, жертвуя зелье несчастному дереву. Раны на стволе затягивались, и на их месте вырастала новая кора. Кто-то тронул меня за плечо, и я с удивлением заметила поднятый корень танарии. Дерево благодарило меня, а я не могла в это поверить.
– Ты необычная наяна, – уверенно заметил ящер. – Хотя бы то, что замуж не хочешь, уже отличает тебя от сородичей.
– Не хочу, – согласилась я. – Отец, правда, этого не понимает и надумал меня выдать.
– За кого? – вытаращил глаза Берт, а я со вздохом рассказала ему утренний разговор. Ящер нахмурился, выглядело это умильно. – Надеюсь, ты что-нибудь придумаешь?
– Постараюсь, – вздохнула я и тут же почувствовала, как нагрелся браслет на руке. Дотронувшись до него пальцами, тихо позвала: – Сана?
– Отец тебя ищет, – послышался голос сестры. – Возвращайся скорее! Я у тебя воду в ванной включила, но не уверена, что он не поднимется к тебе еще раз.
– Уже бегу! – Я снова дотронулась до браслета и виновато посмотрела на Берта. – Мне пора.
– Буду скучать. – Ящер потерся головой о мое плечо.
– Я тоже.
Улыбнувшись, бегом припустила к дому. Только очередного недовольства отца мне не хватало, я и так сегодня разговаривала не слишком вежливо. Боюсь, еще за это поплачусь.
Браслет снова ожил, когда я уже подходила к особняку.
– Граф Оттен приехал, – прошептала Сана. – Будешь спускаться к ужину?
– Еще чего, – запротестовала я. – Я не в форме, и отец это отлично знает!
– Боюсь, он будет настаивать…
– Боюсь, я буду вынуждена его разочаровать, – фыркнула я. – Я уже рядом, проследи, чтобы в моей комнате отца не было.
– Хорошо.
Браслеты для нас с сестрой оказались незаменимой вещью. Они остались от мамы, точнее, от того мага, с которым она сбежала, когда нам было по восемь лет. Он на пару дней остановился в нашем родовом имении, и через две ночи мы проснулись в доме, где мамы уже не было. А накануне этот странный человек, внешность которого не отложилась у нас в памяти, подарил мне браслет, сказав, что таким образом мы в любое время сможем пообщаться с мамой. Правда, я тогда не поняла, что он имел в виду, а Сана чуть ли не первый и последний раз в жизни нарушила правила поведения и стянула второй браслет из кармана мага. Это я узнала в тот день, когда мама исчезла, и, повинуясь словам мага, попыталась связаться с ней. А ответила мне сестренка из соседней комнаты. Как я тогда ругалась… Потом до нас дошли вести, что маму и ее спутника заметили на борту корабля, плывущего в соседнюю Лионию. К сожалению, судно потерпело крушение, и с тех пор о маме мы ничего не слышали.
