Десять кругов пробегаю уже привычным темпом, чтобы уложиться в нормативы, которые нам обозначил де Кобелье. Когда вся группа собирается после разминки, магистр продолжает:
— Сейчас разбиваемся на пары и по очереди отрабатываем атакующие и защитные плетения.
Марк де Шансье уже направляется ко мне, всё-таки спарринг-партнёрами мы остались. В группе, магов моего уровня, других нет, поэтому выбор невелик, вернее, его совсем нет. Николас замечает это и добавляет: — Адептка де Ришелье будет работать со мной в паре, — произносит и самодовольно смотрит на Марка.
О, великие! Что случилось с магистром? А как же «не прыгайте выше головы, адептка, больно будет падать»? Я-то всё помню. Не в моих правилах забывать такие оскорбления. Марк, почти дошедший до меня, готов был взорваться. Вижу, как покраснело его лицо от злости, как заходили желваки, а ладони сжались в кулаки. Он уже хотел что-то сказать, но его отвлёк наш одногруппник, видимо, предложив поработать вместе. Напоследок он одарил магистра очередным ненавидящим взглядом и пошёл на отработку.
Я же так и стояла на месте. Николас сам направился ко мне.
— Лея, — ну вот опять, как только мы одни, он со мной на «ты», — идём под купол.
— Слушаюсь и повинуюсь, магистр, — язвлю, не могу удержаться, а он в ответ никак не реагирует.
Мы заходим под свободный защитный купол. Для каждой пары он свой.
— Не хочешь отработать что-то из новых плетений, которые ты переписываешь из книг? — что с его взглядом, никак не могу разобрать.
— А вы ими владеете? — ехидно говорю, — книги же только появились из недавно найденной библиотеки, — цитирую его слова.
— Владею, — наглый прищур служит мне ответом, хоть какая-то понятная эмоция, — покажи, что успела запомнить.
И я показала. Великие не дадут мне соврать, это была лучшая тренировка в моей жизни. Даже с отцом так не отрывалась, как с Николасом. Что это я его часто по имени стала величать? Да как-то кобелём называть язык не поворачивается. Точнее, поворачивается, только теперь реже. Древние драконы всё-таки очистили мой разум? И стёрли память, как я просила и умоляла их? Пытаюсь вспомнить кобелиные перчатки, вроде всё на месте. Значит, не в этом дело, тогда в чём? За неделю я как-то расслабилась, без интимных приключений. Злость куда-то делась, не совсем, конечно, но уменьшилась.
Так приятно вести диалог самой с собой. Сама задаю вопросы, сама на них отвечаю. Но итог беседы остался неясен. Я до сих пор не понимаю, что происходит.
Вернёмся к тренировке. Я отработала все новые плетения, о которых успела узнать в книгах. Иногда магистр подходил ко мне, чтобы помочь и исправить ошибки. Он вставал сзади, каждый раз прижимаясь ко мне слишком близко. Направлял мои руки, ласково, но властно, проводя по ним, подсказывал, как правильно сотворить ту или иную петлю.
— Вот так, Лея, — его шёпот и дыхание, ласкали меня, вызывая мурашки по всему телу до самых кончиков пальцев на ногах, которые сжимались, когда он продолжал, — вот здесь нежнее.
Я старалась думать о всякой ерунде, чтобы хоть как-то отвлечься от интимных моментов с Николасом. Ничего не могу с собой поделать, каким бы кобелем он ни был, он меня волнует. А может, это просто моя женская сущность требует удовлетворения? На моё предположение, дем... рогатые в голове зловеще смеются, а маленькие дракончики прикрывают лапами глаза, которые у них закатываются.
