Удивительно, кстати, что, наполненные виной и горечью, письма Аурелии до меня всё же доходили. Оллэйстар не знал о нашей переписке? Или считал, что нет причин беспокоиться? В любом случае её послания, даже самые нейтральные, разрывали в клочья всё моё показное равнодушие. Поэтому на предпоследнее её письмо я ответил резко и определённо, а на последнее не ответил вовсе.
И сейчас это жгло даже больше потери магии.
— Ты… ты… ты видел? — заикаясь и теряя очки, Арек протянул мне газету. — Это… это же…
О да, Лориан III знал, как и что объявлять.
«Невероятная удача», «ценой жизни преданных магов», «шанс для всех нас» — страница пестрела высокопарными лозунгами, и стихийники верили. Гробовая тишина столовой то и дело разрывалась судорожными вздохами, не верящими восклицаниями и атмосферой общего восторга. Наивные.
— Видел, — бросив взгляд на страницу, я отпил кофе.
Обойтись бы отваром, но бессонница мне ещё пригодится — навешанное кураторство обязывало хотя бы сделать вид, что я пытаюсь помочь девчонке Киндерен. Мне нужно время, а, значит, придётся придумать, как общаться с лиеррой так, чтобы Оттельберг не смог придраться. Иначе с таким отношением он воспользуется первой же промашкой и вытурит меня из академии.
— Ты не понимаешь? — едва не подпрыгнул на месте Арек. — Это же шанс для всех нас! Шанс избавиться от ненависти и предвзятого отношения к стихийникам! Шанс для них на нормальную жизнь!
То есть наивные тут не только безголовые студенты?
— Как думаешь, почему сейчас? — хмыкнул я. — Почему император объявил о находке не вчера, не месяц назад, а сегодня и так? Чтобы новость точно не пропустил никто из жителей империи.
— Так ведь нашли, — растерялся Арек. — Смотри, «стараниями умнейших умов империи и ценой жизни нескольких преданных магов был извлечён оскант — минерал, который станет спасением для стихийных магов и всей империи».
— Ага, — усмехнувшись, я обвёл саркастичным взглядом гудящий зал, — достали и сразу побежали строчить статью. Не проверив возможности камня, не проведя опытов, не выбирая лучший момент. — Арек смотрел на меня так наивно, что я ощутил себя разрушителем детских мечтаний. И снова усмехнулся. — Не смеши, ты же умный и не мог поверить во всю эту чушь.
— Хочешь сказать, вестник врёт? — он обвёл несчастным взглядом восторженных студентов, которые не могли говорить ни о чём другом. Как же, для многих это шанс выйти из тюрьмы, для вида названной академией. — Но как же они? Они же дети, они будут надеяться на спасение…
— Никто не может спасти их, кроме них самих. — Я поднялся. — И чем раньше они это поймут, тем всем будет легче.
***
А утром меня ждал сюрприз.
Во-первых, все четырнадцать студентов группы И-666 почтили своим присутствием моё занятие. Во-вторых, все они сидели на своих местах и поднялись при моём появлении. И в-третьих, выражения лиц у них были мрачными, а взгляды не выспавшимися, что особенно грело душу.
— Итак, начнём заново? — Не открывая журнал, я присел на преподавательский стол и обвёл по очереди всех студентов.
Лиерры опустили глаза, льерры вызверились бы, но групповой приступ ушной болезни поставил мозги на место. Не факт, что надолго, но радовало даже это. И только Аделин Киндерен не подумала отрываться от своих записей.
Интересно, ей уже сообщили о кураторстве?
— Меня зовут профессор Рикард Шалинберг, я с отличием окончил Академию контролируемой магии по боевой специальности и у вас не хватит фокусов, чтобы меня впечатлить. — Я с ухмылкой остановил взгляд на том самом квадратном маге земли. — Имя.
