Натянула улыбочку и осмелилась посмотреть на Кристобальта.
Похоже, сам себе напророчил нервный тик, а ещё говорят, что демоны не "каркают"...
– Магистр, что-то случилось? – отважилась спросить я.
– Случилось? Ещё как случилось! Ваш наглый мышь всю ночь провел у Леди!
– О-о-о, – вырвалось одновременно у нас с Силькой.
– Вы это серьёзно? – ошарашено спросила Силька.
Я в мыше и не сомневалась, поэтому столь глупых вопросов не задавала.
– Серьёзней некуда. Сам лично с утра его в окно вышвыривал. Всю ночь бормотали, спать мешали. Я думал, шкатулка внизу открылась, лень выключать было. Спускаюсь – а там они трандычат.
– А Леди что, из волшебных?
– Из самых что ни на есть! И всё выложит как на духу хозяйке, а та – матери. И вот тогда я твоего мыша, Дея, точно отправлю к сородичам. Без права возврата. И ещё мамаша с сестрой к тебе придут... Так что в твоих же интересах, Дея, держать этого оболтуса подальше от Леди!
Фыркнул последний раз и ушёл.
– Они разговаривали? – посмотрела в глаза-блюдца Сильки.
– Всю ночь? – у меня, наверное, такие же. Даже тот вредный глаз, который филонил, открылся от удивления.
– Он заболел, – уверенно сказала подруга, качая головой.
– Точно – заболел! – подтвердила её точку зрения я.
– Слушай, а ведь ни слова про антидот не сказал! Подействовал что ли? – воскликнула Силия.
– Скорее всего, просто ещё опробовать не успел, – хихикнула я.
– Девушки, хватит шушукаться, всё внимание сюда, – преподаватель зельеварения Деворджилла вернула наше внимание к процессу варки зелья недельного сна.
И всё бы хорошо и интересно, вот только мы, как завсегдатаи последних парт, прекрасно видели, как пары зелья окутывают передние парты, навевая сон на ведьмочек и отбивая всякий интерес к учёбе.
На первой парте толстушка Таскания уже выводила рулады, а Деворджилла никак не могла её разбудить, как бы ни теребила ту за плечо, поэтому переключила всю энергию на нас, бодреньких пока ещё ведьмочек.
– Дея, Силия, – выходите к столу и покажите, как правильно добавлять последний ингредиент – маковую росу.
Одновременно сморщились с подругой от предстоящего развлечения. Вот невзлюбила нас – так бы и сказала... Нет, всё на последних аккордах вечно подключает...
Вроде, делала всё как всегда, да и маковую росу осторожно добавляла, но вот с утра ещё чувствовала, что не мой день... не мой...
Надо было всё-таки в шкаф, спать...
А всё дело-то в чём? А в том, что капни ведьма маковую росу себе на запястье, разотри, да подумай о ком-то – вызовет того на беседу.
Вот я и капнула мимо – себе на руку. Быстро вытерла каплю о платье и только ругнулась про себя: "Мать моя ведьма, а!", – и вот она, моя матушка, собственной звёздной персоной. Обвела всех пренебрежительным взглядом, подняла брови, посмотрев на Деворджиллу, и усмехнулась, видя мою раздосадованную мордашку.
Сейчас начнётся...
– Орхидеюшка...
Вот, я же говорила, теперь жить спокойно не дадут ведьмы эти!
– Привет, мам! – она меня обняла так, как всегда делала на людях: подходила ко мне и чуть приподнимала ручки, чтобы её обнимали, а она как бы и не очень-то хочет, но приходится. Как же… ведьма Смерти, первая из их ковена – не может позволить себе нежности на публике.
– Дорогая, что с тобой? Ты нездорова? – схватила она меня под локоток и увела из кабинета.
Всё как всегда. А теперь по плану она должна начать…
– Орхидея, ты решилась?
Вот, говорила же!
