Академия поэзии. Альманах №1 2020 г. - страница 15

От домов оставались трубы.

Ты же выйдешь, молитв не читая, —

Значит, вовсе не смогу помочь.

Матерь Божья, Россия святая,

Защити свою кровную дочь!

Только скрипнет калитка, свисая…

Вот идёшь, белорусская школьница,

Твои косыньки пахнут смородиной,

И оцепленная околица —

Как терновый венец твоей Родины

«Мама, мамочка, лик человечий —

Страшен,

Злобен овчарок лай!..

Что им надо, с чужою речью,

И зачем всех, как скот, – в сарай?»

Лес, лукошко, ты полон грибами —

Ах, как близко макушки торчат! —

Замороженными губами

В этом сне невозможно кричать.

Только чудится вроде: колокол

Из-за дальних лесов, реки —

Но как будто и возле, около

От незримой запел руки…

О неверие в ужас потребы!

Настежь двери в кишащий проём…

О надежда ступивших гуськом…

А потом – возносящийся в небо,

Голосящий стоусто дом!

И летят над стоустыми звонами —

Как над траурными знамёнами —

То ли аисты белые, грустные,

То ли ангелы, в хлеве сожжённые,

То ли души самой Белоруссии.

Как по камню, на ощупь искала в азарте,

Что предписано смутными знаками нам.

Пальцы жгла оживавшая звёздная карта,

И знамения тускло текли по телам.

…Вряд ли ты среди звёзд. На земле тебя нету.

Всем излишне стремнинам отыщется жгут.

Может, нынче ты в знаках, что бродят по свету,

Рассыпаются картой, да пальчики жгут.

Вытягивают до сердечка плиты

Тепло из ножек – каменным губам.

Но своды – око, облаком увито,

И тело разрывает пополам.

Мерцание свечей, как сны долины,

Ромашки, колокольчики, люпины,

И хлеб из глиняных ладоней – тот,

Где каплею перетекает мёд.

Скорее к Волге, где глазам ясней,

Река ли, небо – в них течёт синей.

В летучих купах белые наливы

Ворочаются гулко и лениво,

И с треском обрывается, звеня,

Нагая ветвь летучего огня

Туда, за Волгу, где пески, пески

Укроют жизнь, себе они легки.

Бывает, всё на мёртвых водах, вроде,

Замешано из праха с чьих-то ног,

И всё же, оброни зерно Господне —

И вербою становится песок.

Глазами вербы в темень вод ничейных

Хоть заглянуть, как в храме отстоять.

Конечно, море здесь предел теченью,

Но будет небо… Вербная печать.

…Глядеть заворожённо в вечность, небыль,

Где долгими глотками Волга пьёт

Кувшином наклонившееся небо,

И жадно зыбь на губы волн ползёт.

Не пей из полыньи предвечной грусти —

Она не напоит и не отпустит.

И оклик дальних поднебесий: «Настя»,

И долог вдох, и неизбежность устья

Нежней и тоньше детского запястья.