Чертыхнувшись на свое добродушие, развернулась и быстро, чтобы не передумать вернулась.
Да, действительно, упал мужчина. Один ботинок был снят, лежал рядом, и, видимо, об него он и споткнулся, так как больше ничего похожего на препятствие не было.
Опять его тащить? Лежит же себе спокойно.
Ладно, быстренько найду для него горизонтальную поверхность, успокою свою совесть и смогу спокойно уже покинуть этот дом. Стащила с него оставшуюся обувь, отставив в сторонку пару на коврик, а потом сняла и пальто, по-прежнему остающиеся чистым и опрятным, повесила на крючок и вернулась к его хозяину.
В это раз он поднялся легче, протрезвел немного или дома и стены помогают? В остальных помещениях зажигать свет не стала. Диван нашелся в ближайшей комнате, хорошо, что в спальню к нему заходить не потребовалось!
Сгрузила его. Руки совсем свели, подкосились и я упала ему на грудь. Растерялась от неожиданности и неловкости, а мужчина тем временем своими загребущими руками обхватил за талию, еще сильнее прижимая к себе. Заворочалась испуганным кроликом – только этого не хватало.
А дальше – больше! Он впился мне в губы своими. Мягко сминал, впуская и «обжигая» горечью горло. Затрепыхалась, сильнее оттолкнулась и вырвалась от захвата, отскочила на пару шагов, тяжело дыша.
- Что ты себе позволяешь?! – хотелось просто сорваться с места и убежать, но ноги приросли к полу и я почему-то стояла как вкопанная, пялясь на него и ругаясь дрожащим голосом. Он выдавал меня с потрохами. Даже я сама слышала в нем испуг, что говорить о других.
Но мужчина ничего не ответил, будто ничего не произошло, закрыл глаза и перевернулся набок. В тишине комнаты было отчетливо слышно его сопение.
Я постояла так не двигаясь еще с минуту, боясь разбудить его или просто собираясь с силами. И наконец осторожными шагами покинула этот дом. Дом, в котором произошел мой первый поцелуй. Ворованный и горький.
Не такого первого поцелуя ожидает любая девушка. Я берегла его для кого-то особенного, а не для пьянчуги из подвороти. Стало так обидно за себя. Я даже Дереку не позволяла себя целовать, хотя он мне очень нравился, но это была просто влюбленность, совмещенная с дружбой. Он был моим единственным другом в детстве, и я даже мечтала, что он будет моим мужем, но отец громко смеялся, когда я робко спросила о такой возможности. Ведь он был сыном его помощника и совсем мне не пара. Вот вам и равноправие. Он быстро свернул наше общение, чтобы и не думала о глупостях. Постепенно и наша переписка сошла на нет, а в том году он женился, и теперь супруга ждет первенца.
Мне тогда было шестнадцать, и с тех пор мне больше никто не нравился, да я и запрещала себе смотреть на кого-то, знала, что однажды отец подберет своего кандидата. Поэтому старательно училась, ведь лишь учеба в академии защищала женщину от замужества. А если успехи девушки оценены, то государство могло обеспечить ей достойную работу в будущем.
Мне нравились такие нововведения, но многими они воспринимались в штыки. Где это видано аристократке работать? Но у нас на курсе были мои соратницы, мы хотели что-то значить, а не быть просто приложением к семье, иметь возможность самой решать. Но выбор несет за собой и независимость в финансовой сфере. Равноправие работает в обе стороны. Хочешь самостоятельности – так и обеспечивай себя тоже само. Справедливо, но так страшно.
