– Моя дочь с разноцветными глазами, и чёрные маги едва не похитили её по дороге! – воскликнула она, нервно поглаживая Дарину по голове. Та дёрнулась и возмущённо уставилась на мать.
– Если бы Марина не помогла нам, я бы могла лишиться дочери, – взволнованно добавила она, указывая на блондинку. – Она едет с нами в Академиюмагии на курсы повышения квалификации.
Марина прищурилась, с подозрением разглядывая старуху, которая не понравилась ей с первого же взгляда, так как напоминала её собственную полоумную бабку. Да ещё и выглядела, как агрессивная фанатка. И разглядывала её, словно фашист партизана на допросе.
– Я не думаю, что разные глаза – это синоним зла. В прошлых веках ведьм сжигали из-за каких-то родимых пятен, насколько я помню. Или вообще просто так, без всякого повода и основания. Мои глаза, например, ещё более разные, чем у Дарины, если можно так выразиться. А у девочки только радужка одного глаза чуть темнее, чем у другого. Может, из-за недостатка кальция или других нужных веществ? Только не говорите, что и меня, и девочку вы готовы вздёрнуть из-за этой генетической особенности?! А как же толерантностьк цвету кожи и, тем более, оттенку глаз?! А если я в лигу сексуальных меньшинств пожалуюсь? А если вы меня слишком сильно испугаете, я, чего доброго, свалюсь в обморок. И вам придётся тащить мою тушку.
Марина несла всякую чушь, ощущая себя на редкость не в своей тарелке. Ей даже захотелось вернуться домой, вновь поселиться в коммуналке со сварливой бабкой и знать не знать ни про какую магию.
В общем, хотелось держаться подальше от этих психов от магии.
Но судьба не давала выбора, и давать задний ход было поздно. Да и где она могла спрятаться? Её домашний адрес и адрес съёмной квартиры знал начальник, а за границей она теряться ещё не пробовала. И ей не хотелось превращаться в заграничного бомжа даже во имя сохранения рассудка.
– Маринурекомендовал нам… – Анна почтительно склонилась к уху старухи и что-то зашептала ей, косясь на виновницу переполоха.
– Ясно, – кивнула та, сложив губы трубочкой и неодобрительно глядя на Марину. – Что ж, надеюсь, начальство знает, что делает. Вот пускай и отвечает потом за свои поступки! – в сердцах бросила она, махнув рукой, словно снимая с себя этим жестом всю ответственность за нахождение подозрительной особы в одной компании с ними.
Марина отодвинулась от них, очень жалея, что нельзя схватить вещи и незаметно ускользнуть. Она очень жалела, что у неё билет не в другом вагоне. Или даже в не в другом поезде.
Она подставила лицо снегу, ощущая себя как никогда одинокой и напряжённой. Ещё и снег валил, практически превращая её в снежную бабу. На миг ей показалось, что она – десерт на чьей-то тарелке, и её слишком усердно обсыпают сахарной пудрой.
Она не сразу сообразила, что посадка почти закончилась. Людей на платформе становилось меньше, все они влезали в поезд, показывая билеты и документы. Путешественникипостепенно рассаживались, приникаяк окнам, с явным нетерпением желая как можно скорее расстаться с обледенелой платформой.
– Пора садиться, – встрепенулась и миссис Джэнис, высокомерно задрав голову. Она первой направилась к нужному вагону. За ней поспешили Анна с Дариной, а Марина поплелась за ними, на ходу доставая билет. У неё отчего-то возникло чувство, что она поднимает на эшафот, и ей уже добродушно скалится палач.
