На меня кто-то очень наглый положил не только руку, но и ногу, и что-то мне подсказывало, что это совсем не Копер, увеличившийся в размерах. Да хотя бы потому, что ни ног, ни рук у моего питомца не было.
Однако смущало меня не только это. Выбравшись из-под одеяла и наконец-то глотнув желанного воздуха, я вдруг со всем отчаянием поняла, что и вовсе нахожусь в чужой комнате. У нас с Айратой окно находилось между кроватями, а здесь, наоборот, было расположено напротив.
Я явно была в академии. В чужой комнате. Больше того, в чужой постели. С тем, кому принадлежала эта постель.
И вот бежать бы мне без оглядки, но ведьмино любопытство!
Спихнув с себя вновь заползшую на меня конечность, я попыталась приподнять одеяло, чтобы посмотреть на того, кого почему-то осчастливила своим присутствием. Только рассмотреть ничего не успела.
– Гномка, хватит вертеться, – сонно пробурчал мой злейший враг, бессовестно подгребая меня к себе поближе.
Я заледенела. Замерла, застыла, не веря собственному слуху. Этого просто не могло быть! Нет. Нет-нет-нет-нет!
Отчего-то перед моими глазами промелькнула вся жизнь. Вот нас впервые находит отец. Вот мы скрываемся долгие годы, переезжая с места на место. Вот я поступаю в академию…
Какая-то очень короткая жизнь у меня получилась. Нет, так дело не пойдет!
Я ждала, наверное, не меньше получаса, прежде чем рискнула еще раз пошевелиться. За окном ясно горела луна, лишь изредка перекрываемая темными тучами. Странно, но в этой комнате была только одна кровать – та, на которой мы сейчас спали, да и само помещение по размеру разительно отличалось.
Наша с Айратой комната была в два раза больше.
Действовала очень медленно и почти не дышала. Отобрать себя у Калеста оказалось сложно, но при этом возможно. Подложив под его руку одну из мелких подушек, я оглядела себя, чтобы облегченно выдохнуть.
Ведьмовская честь не пострадала, как и рубашка с юбкой. Разве что по гордости моей несколько потоптались, но не это сейчас было главным. Мало того, что я совершенно не помнила, как здесь оказалась, так еще и выбираться из мужского общежития нужно было прямо сейчас.
А как это сделать, если двери всех жилых корпусов закрываются ровно в десять вечера, а открываются только утром?
– Мелисса, не уходи, – неожиданно тихо произнес Демоняка, поворачиваясь на кровати ко мне спиной.
Кажется, волосы у меня на голове не только зашевелились, но и поседели раньше времени. То, что Калест спит, я понимала отчетливо. А вот чего я никак не понимала, так это того, почему ему снюсь именно я.
Плюнув на все бесполезные размышления, я обулась и прокралась к окну. Глянув вниз, осознала, впечатлилась и отошла. Нет, с третьего этажа через окно мне точно не выбраться, а призывать метлу слишком опасно.
Оставалось только одно – идти по коридору, спускаться вниз и надеяться на удачу. Так я и поступила, но треклятая дверь, словно назло мне, скрипнула, а Демоняка пошевелился на кровати. И вот смолчать бы мне, тумбочкой там притвориться, но…
– Баю-баюшки-баю,
Спи давай, я тут стою.
Спят боевики давно,
Им луна стучит в окно.
Звезды там в объятиях мрака.
Спи давай, злой Демоняка.
Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля,
Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля…
У меня даже в горле пересохло от страха. Да, я не понимала, как здесь оказалась, но совершенно точно не хотела узнавать подробности своего падения именно сейчас.
Выбравшись в коридор, дверь закрывать я не стала, помня о скрипе. Кралась, прислушиваясь к каждому звуку, к каждому шороху. Дойдя до конца коридора, я внезапно вспомнила о плаще, но возвращаться и искать его не стала.
