Стоило подумать над этой версией, но какая-то частичка меня была против такого быстрого нахождения ответа. Моё естество трепетало и жаждало азарта охоты. Когда ты буквально идёшь по следам своих жертв. Так что я решила оставить это дело на некоторое время и попытаться выяснить, какие тайны хранил в себе молодой профессор, не пожелавший покинуть этот дурдом элитного разлива. Нет, возможно, он был из тех, кто реально хотел учиться в этой тюрьме особо строгого режима. Бывали же такие кадры в реальной жизни.
Но неожиданно магическая нить в душе натянулась и словно позвала меня. Я удивлённо опустила руку на сердце и попыталась проанализировать вспышку. Она была настолько короткой и неяркой, что я не совсем поняла, какого демона произошло. Обычно такие использовались между парами, чтобы позвать на помощь или попрощаться в последний раз перед гибелью. Но я свободная сирена, и никогда не связывала себя ни с кем. Тогда откуда же взялось это тянущее чувство тревоги и паники. Словно я теряла что-то очень для себя ценное и важное.
— Фамильяр, — тихо позвала я своего неспящего надзирателя, — а ты можешь установить, откуда только что пришёл сигнал бедствия, и кто нуждается в моей помощи? Просто это как-то неправильно, бросать в беде.
— Ты с кем-то повязана одной судьбой? — лиса появилась мгновенно и без всяких спецэффектов. — Просто в твоих документах не указано, что ты могла представлять проводник для таких случаев.
— Нет, это, скорее всего, чей-то экстренный, а меня зацепило на пролёте, — покачала я головой, — потому следует поторопиться: кажется, кто-то едва ли не помирает. Никогда себе не прощу, если из-за меня так и пострадает тот, кому я могла спасти жизнь.
— Ты права, поспешим, — лиса высунула кончик языка и посеменила в противоположную сторону от той, куда я направлялась.
Такой странной процессией мы и двигались по коридорам академии. Было странно осознавать, что я из-за какого-то покалывания в груди, так резко сорвалась с места и рванула на поиски неизвестно чего. Ибо как-то подозрительно и странно было осознавать свои альтруистические позывы к спасению всех сирых и убогих. Но в этом даже не заключалась основная проблема. Она состояла в том, что я не могла объяснить самой себе, с чего я взяла, что это было непреднамеренно.
Похоже, либо я сбрендила, либо это что-то настолько важное, что все рецепторы буквально вопили о неправомерности происходящего. Потому я предпочла не высказывать лисе своих опасений, а просто последовала за ней в указанном направлении. Может быть, я просто накручивала себя, а может быть, это реальный шанс спасти кому-нибудь жизнь. Тут уже просто так не сказать. Ибо происходили экстренные связи очень редко и в момент огромных опасностей. Последняя зафиксированная была в момент крушения башни в жилом районе. Там тогда весь город накрыло и трясло.
Теперь же, когда я сама ощутила, насколько сильно дёргало в груди и как можно за мгновение потеряться в водовороте опасного марева, не стала сопротивляться и решила помочь. Мне это особого труда не составило, а кому-то неизвестному могло спасти жизнь. Так что я предпочла действовать наверняка, а не стоять разинув рот. Даже если в противоречие собственным принципам, но не протянуть руку помощи, я не могла. Это бы выставило меня не в лучшем свете перед другими. Знать и пройти мимо, ещё хуже, чем самой убить.
