При слове «оборотни» Саймон не смог удержаться от мыслей о Джордане. Вздрогнув, как от удара, он понял, что больше ни секунды не выдержит. Оттолкнул тарелку с супом и отодвинул стул.
– Не рассказывай мне, что я должен и чего не должен, Жюли, – рявкнул он. – Да будет вам известно, что каждый оборотень стоит больше, чем тысяча таких задниц, как ты и Джон. Я сыт по горло вашими вечными издевательствами над простецами и напоминаниями, что «нет, Саймон, ты не такой, как они, ты особенный». Я вам что, домашний любимец? А даже если и так – на черта мне такие хозяева, которые измываются над всяким, кто моложе и слабее? И еще: я надеюсь, что Академия так-таки выполнит то, для чего предназначена, и простецы вроде меня переживут Восхождение. Потому что такими темпами без нас следующего поколения Сумеречных охотников может уже и не быть.
Он глянул в сторону Джорджа. Обычно тот сразу же подхватывал шутку и вообще был на одной волне с Саймоном – и за едой, и на занятиях. Соглашался с ним во всем.
Но сейчас он сидел, уставившись в тарелку.
– Да ладно тебе, – наконец пробормотал Лавлейс. – Хорош. Не… не надо. А то тебя отсюда вышвырнут. Просто сядь, мы все извинимся, и все станет как прежде.
Саймон глубоко вздохнул, унимая обиду и разочарование, и сказал:
– Я не хочу, чтобы все становилось как прежде. Я хочу, чтобы все изменилось.
Он отвернулся от стола – от всех нефилимов, – твердыми шагами прошел прямо к тому месту, где сидели ректор со Скарсбери, и объявил во весь голос:
– Ректор Пенхоллоу, я желаю перейти на поток для простецов.
– Чего? – переспросил инструктор. – В отстой?
Ректор с плеском уронила ложку в тарелку.
– Это называется курс для простецов, мистер Скарсбери! Будьте так любезны, не оскорбляйте наших учеников! Саймон, спасибо, что пришел с этим ко мне, – чуть поколебавшись, заявила Вивиана Пенхоллоу. – Понимаю, что тебе нелегко дается программа, но…
– Не то чтобы мне было нелегко, – поправил ее Саймон. – Скорее, я не хочу связываться с нефилимской элитой. Просто считаю, что мне с ними… э-э… не по пути.
Его голос, казалось, долетел до самых верхних замшелых балок потолка. Теперь на Саймона пялились все, кто был в столовой. В том числе и Марисоль, взиравшая на него полуудивленно-полузадумчиво. Но никто не произнес ни слова. Все таращились на него молча.
– Что ж, я сказал все, что хотел сказать, мне стыдно, и я пошел к себе, – закончил Саймон и поспешил исчезнуть, пока никто не опомнился.
И чуть не впечатался в Катарину Лосс – та наблюдала за происходящим, подпирая плечом косяк двери.
– Простите, – пробормотал Саймон.
– Ничего, – отозвалась маг. – Вообще-то я, наверное, пойду с тобой. Помогу собраться.
– Что? – переспросил Саймон, торопясь за длинноногой Катариной. – Значит, меня и правда вышвырнут?
– Ну, если это можно так назвать. Просто отстой живет в подвале, – объяснила она.
– То есть они запихнули маленьких детей в подземелье, и никому и в голову до сих пор не пришло, что это отвратительно?
– Серьезно, что ли? – весело отозвалась Катарина. – Еще ты мне будешь рассказывать, какие все Сумеречные охотники несправедливые. И не притворяйся, что для тебя это новость. А что касается подвала, то наши ангельские друзья утверждают, что в случае нападения подземелье будет легче защитить.
Она перешагнула через порог комнаты и оглянулась в поисках вещей Саймона.
– Я практически ничего не распаковал, – виновато потупился он. – Боялся опоссума в гардеробе.
