Погодите! Почему говорю так, будто нахожусь в ее теле, описывая чужие чувства?
– Так вот где вы были, адепт Ариас.
Ее голос вызвал во мне благоговейный трепет. И сердце пропустило удар, стоило ей перевести на меня взгляд черных глаз.
– Что здесь происходит? – холодным тоном поинтересовалась она.
– Ректор Эмари, – склонилась Ноэлла.
Эриос последовал примеру целительницы. И только Туан лишь вопросительно приподнял бровь, не соизволив даже кивнуть в знак приветствия.
– Со слов адепта Ариаса, адептка Мэй потеряла сознание во время тренировки, и он любезно, – подчеркнула последнее слово Ноэлла, – принес ее в мою комнату.
– Вам не стоило утруждаться ради помощи безродной. – В голосе черноглазой отчетливо послышалось презрение, и в мою сторону она более не смотрела. – Адепт Ариас…
– Что значит… безродная? – резко перебила я ректоршу, хмуро уставившись на нее.
Вместо чужого страха пришла злость, и была она моей. Неизвестно, что там творилось и почему к Наисе так относились, но в этот момент перед ними стояла не она, а я!
Тонкие брови ректора Эмари взлетели кверху, в то время как взгляд, казалось, мог испепелить на месте. Ее замешательство разделили Ноэлла и Эриос, а вот Туан посмотрел на меня с нескрываемым любопытством и проснувшимся весельем.
– Что значит безродная? – повторила я свой вопрос. – Не понимаю, чем заслужила такое обращение.
– Как ты смеешь?! – тихо, но убийственно зловеще прошипела женщина-ректор.
Угрозу, исходившую от нее, ощутила физически, каждая клеточка тела кричала об опасности и не просто возможности получить пощечину или быть избитой. От нее исходил прямо-таки могильный холод. Ей только косы не хватало – вылитый жнец, явившийся по мою душу.
– Ректор Эмари, – окликнула ее Ноэлла, загородив меня собой. – Вы перегибаете. – В голосе целительницы послышались металлические нотки.
Плохое предчувствие накрыло лавиной, впрочем, как и осознание того, что я действительно угодила в опасную передрягу.
– Да будет вам, профессор Шаас, – хмыкнула ректорша с издевкой и, включив режим игнорирования моей персоны, сделала шаг назад. – Адепт Ариас, следуйте за мной, – велела Эмари, направившись к двери.
Стоило Туану и черноглазой покинуть комнату Ноэллы, дышать стало определенно легче.
– Мне очень жаль… молодая госпожа, – печальным голосом произнесла белокурая. – Очень жаль, что вам приходится терпеть эти унижения, – добавила она приглушенно, уныло опустив голову.
«Молодая госпожа?» – искренне удивилась я ее обращению.
Это как-то не вяжется с прозвищем «безродная».
– Вчера я вас расстроила, не так ли? – На губах целительницы появилась виноватая улыбка. – Прошу меня простить, я была несдержанна из-за разговора с главой Дома. Но вы и вправду не можете опустить руки и сдаться после стольких лет борьбы, – серьезно добавила она.
Нехорошо. Что-то меня сильно беспокоят ее слова. Стоит ли сказать, что она не перед той извиняется, не о той беспокоится?
– Не волнуйтесь, глава академии не посмеет причинить вам вред. Иначе ее будет ждать война с Домом Брайтис! – в сердцах выпалила Ноэлла, крепко сжав мои ладони, как бы приободряя.
Полагаю, с правдой лучше повременить. В противном случае война с Домом Брайтис будет ждать меня. А это не есть хорошо с учетом положения, в котором я оказалась. С другой стороны, очевидно, унижения, которые вынуждена была терпеть Наиса, не основательный повод начать войну.
